Андрей Ангелов - Живая Книга

– Андрюх, не кипятись, милок. Станешь тут с тобой… – он пальцами вытащил из кипящего бульона кусок плоти. – Я считаю, что ты сам виноват. Зачем вот ты слушал друзей, книжечку пытался сжечь, а?..

Чёрт опустил мяско в рот. На секунду от наслаждения закрыл глазки.

– Фух! – доктор сдёрнул с головы деда капюшон, обнажив срезанную макушку. Ошалелому взгляду открылись мозги, обтянутые красной кровяной плёнкой. Бутербродов открыл спичечный коробок, и единым броском высыпал пепел на эту плёнку. Мозги неспешно задымились.

По времени действие заняло всего одно мгновение. В следующий миг доктор выхватил из кармана «магический ошейник» (из палаты Агафьи), и опустил на седую голову.

– Я тебя сделал, демон! – запальчиво крикнул Бутербродов. – Давай уже, подыхай!

Через пару секунд старикан оправился от морального шока и стал реагировать. Он отбросил «магический ошейник» и толкнул врача в грудь.

– Не понял… – пробормотал Андрей Васильевич, падая от удара на сыру землю.

– Какое же ты лицемерное говно! – посетовал дед, приближаясь к жертве. – Сейчас я тебя съем.

Из кладбищенских кустов выскочил Антоха. В руках дубина, в глазах ярость. Он споро прыгнул к костру, и по всего размаха ударил старичка по согбенной спинке. Дедуля даже не покачнулся, а вот здоровенная палка сломалась.

– Нехорошо свистеть, особо старшим по возрасту, – заметил старый пердун, беря врача за шиворот и приподнимая как пушинку. Другой рукою схватил Халюкина. – Ну-к, ничего, я сам выступлю и разделочником, и поваром…

Чёрт поднял верных друзей перед собой на вытянутых руках. Держа их за шкирки. Заусмехался и заоблизывался.

– Слова скажи, Андрюха! – выкрикнул Халюкин.

– Какой мерзкий очкарик, – в испуге обронил дед. – Заткнись, живо!

Невыученные уроки дорого обходятся. Доктор болезненно перекривился:

– Чёрт, совсем вылетело, – он наставил палец на нечисть и закричал: – Ты, сукин сын, яви свой истинный облик!

– Ты уверен, что этого хоче…? – договорить пожиратель сердец не успел. Он… закружился на месте, быстрее и быстрее. Пламя костра пригнулось. Старик слился в сплошной вихрь… Под влиянием центробежной силы друзья разлетелись по разные стороны костра. Упали на жухлую травку. Тут же вскочили в настороженных позах.

– Хватай железку, успокой эту гниду! – заорал Халюкин. Он подхватил «магический ошейник» с землицы, бросил другу. Тот легко поймал.

– Фух! – доктор подскочил к вихрю. Согнулся и выставил руку, защищаясь от мощного смерча. Внезапно… вихрь прекратился. Раз – был, два – уже нету.

– Ну, ни хрена себе! – вытаращил свои очки прокурор. Доктор сдержал матерные слова, но тоже так неплохо пропукался.

Перед верными друзьями стояло безголовое тело, укутанное в плащ. Капюшон лежал на плечах. Там, где теоретически у фигуры должна была быть макушка – струился дымок от сожженных волос тётки Агафьи. На месте глаз – зеленые огни, вместо рта – гнилые неровные зубы, без губ.

– Ну-к, явил я свой облик, и что дальше? – прохрипел демон в своем истинном обличье.

Бутербродов с усилием сбросил оцепенение. Рожай или родят тебя, причем, обратно, – как-то так. Доктор с размаха опустил «магический ошейник» на голову демона. На то место, где должна была быть голова. «Магический ошейник» лёг точно на клубящийся дымок (ака затылок), провалился через закономерную пустоту и упёрся в воротник плаща.

Дух немедленно схватил Бутербродова за горло и насмешливо пророкотал:

– Похоже, Андрюха, тебе пришла пора умереть.

Рука демона удлинилась и залезла в горло доктора. Сопротивление не спасало и даже не мешало отнимать жизнь.

– Пришла моя очередь. Сейчас я неплохо поужинаю дрянной душонкой, – мурлыкал демон, вытаскивая руку из гортани. Изнутри Бутербродова показалась белёсая копия его головы.

Врач уже не сопротивлялся, а висел в дюжих пальцах как мешок. Из-за пазухи выпала книга, завернутая в газету, – мягко приземлилась на траву.

– Сожри лучше свинца, страшила! – в руках Халюкина возник табельный пистолет.

Грохнули три выстрела. Пули не причинили вреда, но демона хорошенько встряхнуло, и он выпустил доктора. Тот шлёпнулся на травку, рядом упал «магический ошейник».

– Ты мне надоел, очкарик! – дух развернулся к Халюкину. Затем с места, без разбега, совершил трёхметровый прыжок. Выбил пистолет, схватил прокурора за грудки и поднял в воздух.

– Какая всё-таки мерзкая рожа! Ку-ку, очкарик!

Андрей Васильевич кое-как справился с диким кашлем. Попытался встать и не смог, подвела правая нога, отдающая резкой болью.