Андрей Ангелов - Живая Книга

– Характер остался тот же, – искренне рассмеялся гинеколог. – Юль, дело в том, что я не женат… и никогда не был женат.

Когда ты слышишь парадоксальную информацию, то либо изображаешь эмоцию охреневания, либо согласно киваешь с видом «Ха, да это и так все давно знают!».

Пока Юлька раздумывала, какую масочку лучше на себя надеть, в дверях палаты проявился Халюкин. Сказал возбужденно:

– Андрюх, иди-ка сюда!

Бутербродов неловко улыбнулся бывшей соседке:

– Ну… вот так вот, – и отошёл в палату.

Мы не проигрываем жизнь, просто другие у нас её выигрывают. Запах смерти потихоньку вытеснял запах серы. Иная обстановка в палате не изменилась.

– Смотри, – прокурор взял с тумбочки геометрическую фигуру. Металл белый, по форме круг, диаметр десять сантиметров. По периметру, с внутренней и внешней сторон круга – напаянные треугольники.

– Нашёл у Агафьи под подушкой, – Халюкин передал штуку другу. – Есть мысли?

– Напоминает строгий ошейник, – размыслил Бутербродов. – Полагаю, что дьявольский пёс под него уже где-то рядом…

Мистика не любит, чтобы её изучали. Мистика любит, когда ею пользуются. Прокурор веско подытожил:

– Я вызвал полицию, убийство есть убийство. Ошейник убери подальше от чужих глаз, на досуге разглядим.

Послышался грохот падающего тела. Верные друзья в недоумении обернулись. На полу лежала Юлька. Вероятно, изуродованная голова тётки заставила неокрепшее сознание устраниться от таких ужасов.

– Что с ней, Андрюх?

– Похоже, обморок. Нужно её отсюда унести.

На территорию частной клиники под Петербургом нагло вторгся «Мерседес». За ним неспешно ввалился микроавтобус с тонированными стеклами.

Машинки примостились рядом с чёрным лимузином, брошенным у парадных дверей головного особнячка. Из салона «Мерса» вылез крепкий мужик с генеральскими погонами. Следом пара штатских. Из автобуса традиционно выскочили бравые парни с боевыми автоматами, с мешками на головах – маски-шоу.

– Эй, в чём дело!? – по ступенькам сбежал доктор в белом халатике. В круглых диоптральных очёчках. Следом еле поспевали двое местных охранников с рациями и пистолетиками. Полиция лишь самодовольно усмехнулась.

– Это частная территория и я её владелец! – грозно обратился очкарик к генералу. – Представьтесь-ка, дорогой!

У меня по жизни проблемы с подчинением кому-либо. Скольких таких самодовольных мымриков генерал повидал на своём долгом ментовском веку… Вначале они надменно вопрошают, а после униженно умоляют.

– Как понимаю, вы Терпилов Алексей Алексеевич?

– Ну, и что дальше? – высокомерно смотрел очкарик.

– Я генерал Вахромеев, начальник отдела по борьбе с экономическими преступлениями ГУВД Санкт-Петербурга и Ленинградской области.

– У меня всё в порядке! – с пафосом заверил Терпилов. – Я плачу налоги и занимаюсь меценатством. Наверное ваш визит – это какая-то ошибка, и, наверное, вы не знаете, кто у меня друзья…

Сильный не тот, кто может положить на лопатки одним взглядом, а тот, кто одной улыбкой способен поднять с колен. Ну, или опустить на колени, какая, к хрену, разница… Вахромеев широко улыбнулся. Не удержался и даже подмигнул. Лицо очкарика сложилось в обиженную мозаику.

– В чём меня обвиняют? – возмутился он, правда, уже не так уверенно.

– Как раз в неуплате налогов. Вот постановление на проведение обыска, – генерал подал решение. – Прошу ознакомиться.

Сук, которому суждено быть обрубленным – рано или поздно… Мымрик взял бумагу и стал её внимательно изучать.

– Ваши счета арестованы. А заключать вас под стражу или нет до суда, я решу, исходя из результатов обыска. Санкция на арест уже подписана областным судьёй.

Генерал кивнул, и ОМОН по главе со следователями, заструился по крылечку.

– Позвольте мне позвонить губернатору? – подобострастно попросил доктор.

– Да не вопрос. Только именно губернатор санкционировала проверку вашей деятельности.

Терпилов жалостливо перекривил лицо, глазки под очёчками захлопали слёзно.

– Она умерла от болевого шока, не выдержало сердце, – скороговоркой выпалил лысый судмедэксперт. – Глаза не проткнуты, а аккуратно вынуты. Похоже на ритуал. С вашим знакомым Барином произошло то же самое. Но ему предварительно вырвали сердце. Боюсь, начало серии…

Двое верных друзей рассеянно слушали, стоя в коридорчике и покуривая. В палате работала опергруппа.