Андрей Ангелов - Живая Книга

Синяя легковая машинка подрулила к коттеджу на двух хозяев. Свет ярких фар резал мрак, как острый нож талое масло. Коттедж стоял целиком во тьме.

– До завтра, Бу, – Антон протянул руку.

– Счастливо, очкарик, – доктор с размаха шлепнул по ладони. И направился к родному дому, где не был два года.

Машинка отъехала. Мутноватый лунный свет змеился по земле, оставляя неяркие блики на всём, что он находил.

Бутербродов нашарил под козырьком крыши ключ и ступил на веранду. Рука потянулась к выключателю, вспыхнула лампочка. И тотчас… нечто мягкое и пушистое, с громким воплем, бросилось на грудь доктора.

– Ёх! – Андрей Васильевич от неожиданности выгнулся назад, схватил это «нечто» и стал отдирать от себя. Через пару секунд кричащий мохнатый комок был сброшен на пол.

– Фу! – доктор открыл глаза, которые от испуга закрыл. И разглядел на сыром полу здоровенного дымчатого кота. С большим пушистым хвостом!

– Мяу! – нетерпеливо прыгал котяра.

– Кысенька, это ты!? – лицо врача расплылось в умилительной улыбке. Он быстренько подхватил кота и прижал к себе. – Мой маленький!

Взгляд упал на кучу соломы и тряпок в углу.

– Ты здесь живёшь? Ах ты, бедный! Пойдём-ка домой.

– Муррр! – нежился котяра в сильных ручках с родным запахом.

Бутербродов включил свет в кухне и гостиной. Присел на диван, лаская кота.

– Будем спать, Кыся? Сегодня сумасшедший день… Ты извини, но «похомячить» ничего нет. Завтра куплю еды. Хорошо?

***

Мобильный аппарат разрывался от звонка. Было девять часов утра. Сонный доктор, бормоча междометия, нашел телефон в ворохе одежды на полу, поднес к уху:

– Аллё!.. Что!?

– Барин пропал, – рассказывал прокурор. Он находился в служебном кабинете, при полном исполнении. – Утром Ириша проснулась, а его нет.

Если некто исчезает в одном месте – то он обязательно появится в другом. Закон сохранения человека.

– Наверняка он вышел по нашим делам, – предположил Бутербродов, непроизвольно зевая. – Наверное, выискал что-то в Интернете.

Прокуроры верят в закон истребления человека, а законы сохранения им чужды.

– Его вещи, обувь, телефон, деньги – остались дома. Не ушёл же Барин раздетый и разутый!

Доктор сел на кровати, откинув одеяло. Твоё спросонье зачастую ведет себя, как идиот, выставляя (собственно) идиотом тебя самого… Андрей Васильевич глубоко выдохнул, ну что ж, да здравствует неприглядная реальность. Спросил кротко:

– Антох, ты думаешь, что Барин уже на пути в ад?..

– Всё может быть! – перебил очкарик, косясь на Иришу. Жена бизнесмена стояла у окна кабинета, и курила в фортку.

– Ты исполняй свой план, а я пока смотаюсь к Артюхе домой. Потом у меня совещание… Вечерком встретимся «У Татарина».

– Окей, до встречи.

Два верных друга отключили связь. Из-под одеяла вылез Кыся, с наслаждением расправил члены, широко зевнул:

– Мяууу…

– Ненавижу опасную мистику… Быть может, кто-нибудь когда-нибудь изобретёт безопасную?.. – в раздражении пробормотал Андрей Васильевич. И нисколько не рисуясь.

«У Татарина» традиционно было многолюдно. За угловым столиком жарко шептались двое верных друзей. На столике: графинчик с водкой и салат, кофейная чашка и булочка.

– Был у Барина в усадьбе. Он испарился. Ничего и никого, – вымолвил Халюкин и плеснул себе в рюмку.

– Книгу не видел?! – Бутербродова явно перетряхнуло при вопросе. Кто, если не главная жертва, наиболее остро чувствует ситуацию. Жертва мистической хреновины так особенно.

– Нет. В камине, где мы её сожгли, полно золы, – прокурор беззаботно глотнул водки, и тут же вновь наполнил рюмку. – Быть может, выпьешь?

– Нет же, Антох, сейчас надо иметь ясные мозги.

– Ну, а мне алкоголь помогает в концентрации, не путать с контрацепцией, – очкарик коротко хохотнул. Тут же замолк: – Прости.

Любой оптимист – это априори лекарство для окружающих. А дружеский смех – это терапия, успокаивающая расшатанные нервы. Андрей Васильевич испил кофейку и скушал булочку. Сказал самодовольно:

– Я разыскал тётку Агафью!

– Молодец! – поощрил прокурор. – Расскажешь, как?

– Воспользовался своими старыми докторскими связями, – усмехнулся Бутербродов.

– Связи половые? – уточнил очкарик.

– По Агафье не так всё просто, – остудил пыл гинеколог.

– А что такое? – встревожилась прокурорская чуйка. – Надеюсь, тётка не умерла?

– Не умерла, – подтвердил друг. – Она в дурдоме.