Геннадий Марченко - Выживший

- Откуда? - как бы между прочим поинтересовался я.

- Вроде из Англии, - ответил докер, докуривая до основания папиросину.

Переночевал я в том же заброшенном рыболовецком сарае, и на следующее утро, наскоро перекусив в какой-то забегаловке, снова бродил в окрестностях порта. Британский сухогруз 'St Helen' причалил в 11 утра, спустя полтора часа началась погрузка древесины. Своих лесов, что ли не хватает? Или они просто берегут свое зеленое богатство, а у нас его столько, что готовы делиться с другими? Естественно, за валюту. Ну ладно, это не моего ума дело, нужно думать, как пробраться на корабль. Охрана тут была не хуже, чем в Одессе, таможня и прочие вооруженные люди, поэтому внаглую проникнуть на судно не представлялось возможным. Приходилось только смотреть с безопасного расстояния, не привлекая к себе лишнего внимания. Вечером сухогруз отчалил, оставив меня в лёгкой задумчивости. Нужно было что-то придумать, иначе я так и буду ходить, как кот вокруг миски со сметаной, не имея возможности пробраться на иностранное судно.

Ломал голову и так и этак, но все варианты тут же отметались как слишком фантастические. Например, идея смастерить параплан и среди ночи, сиганув с портового крана, находящегося в неохраняемой зоне, перелететь на корабль. В принципе, я знал устройство параплана, но представив, какой это геморрой - искать приближенную к оригиналу из будущего ткань, на которую нужны, между прочим, хрен знает какие деньги, шить ее, стропы нужны, опять же, подвесная система... Да и не настолько темно в порту, чтобы какие-нибудь зеваки из ночной смены не заметили скользящую по небу тень. Опять же, со склона с парапланом я неоднократно разгонялся, а вот чтобы прыгать с высоты, без разгона... Этак можно и спикировать носом вниз, а мне ещё хотелось пожить.

На второй день в порт прибыли уже несколько иностранных судов: два под британским флагом, одно под немецким (черно-бело-красный и свастика отдельно в белом круге на красном фоне), и ещё одно судно под звездно-полосатым. Причем америкосы встали на рейде, в полукилометре от берега. Знакомый докер, который уже начал на меня подозрительно коситься, поведал, что завтра утром с сухогруза 'Liberty' начнется выгрузка деревообрабатывающих станков, а затем на судно загрузят всё ту же древесину в виде пиломатериала.

Эту информацию я принял к сведению, и ближе к вечеру у меня зародилась мыслишка. Остаток дня я посвятил поискам бесхозной вёсельной лодки, или хотя бы такой, которую можно без проблем угнать. Такое транспортное средство обнаружилось неподалёку от сарая, где я ночевал. Лодка была вытащена на берег, перевёрнута и посажена на цепь, весла, само собой, рачительные хозяева уволокли с собой. Хотя у меня было такое чувство, что лодка тут кукует с прошлого года, слишком уж неухоженной она смотрелась. Ещё не факт, что не даст течь, потому что, как подсказала мне услужливая память, по весне лодки рыбаки должны то ли смолить, то ли конопатить, в общем, что-то такое делать, а тут конь, что называется, не валялся.

Ладно, кто не рискует - тот не пьёт боярышник, как говаривал мой сосед Васильич. Несколько ударов булыжником - и замок сбит, после чего я перевернул лодку и оттащил ее к воде. Так, теперь метнуться в сарай, забрать револьвер, с которым мне не хотелось расставаться, и подобрать обломок доски, который можно было использовать вместо весла. Правда, занятие это оказалось нелёгким, все-таки рыбацкая лодка - на каноэ, да и доска - не весло. Но мне ещё повезло с погодой, поскольку в устье реки стоял штиль, а течение оказалось умеренным. Оно неторопясь несло меня как раз в сторону рейда, где угадывался силуэт американского сухогруза с огнями на корме и носу. Чем попусту расходовать силы на греблю, я просто предпочёл слегка подправлять курс самодельным веслом.

Серьёзной течи не обнаружилось, что меня весьма обрадовало, а то, что минут через пятнадцать плавания на дне лодки воды оказалось по щиколотку, в расчет можно было не принимать. Потому что ещё спустя пятнадцать минут я подгрёб к борту сухогруза 'Liberty'. Лодка чуть слышно ударилась боком о металлическую обшивку судна, и мои руки нашарили толстую, туго натянутую якорную цепь.

Я бросил взгляд наверх. Якорный клюз овального вида располагался метрах в пяти над ватерлинией, и метрах в трёх от края борта. В клюз я бы хрен протиснулся, даже если бы там не было цепи. А вот словно специально провисающий с ограждения борта плетёный канат, до которого от якорного клюза было можно дотянуться рукой, меня вполне может выручить.