Никола Юн - Весь этот мир

Я отхожу от Олли и продолжаю бродить по магазину. К восемнадцати годам другие подростки отдаляются от своих родителей. Уезжают из дома, живут отдельно, создают собственные воспоминания. Но только не я. Мы с мамой так долго находились в одном и том же ограниченном пространстве и дышали одним и тем же очищенным воздухом, что мне кажется странным быть здесь без нее. Странно создавать воспоминания, в которых ее нет.

Что она станет делать, если я не вернусь домой? Будет ли хранить все напоминания обо мне? Будет ли доставать их и изучать, станет ли вновь и вновь проживать моменты прошлого?

Мне хочется подарить ей что-то напоминающее об этом времени, которое я провела без нее. Что-то на память обо мне. Я нахожу стойку с винтажными открытками и говорю ей правду.

ВОЗМОЖНО, МНЕ СТОИЛО ПРИМЕРИТЬ КУПАЛЬНИК перед тем, как купить его. Нет, проблема не в том, что он на меня не сел. Проблема в том, что сел, и совсем впритык. Я что, правда должна появиться на людях практически без одежды?

Я в ванной комнате, перевожу взгляд со своего тела на отражение в зеркале. На мне слитный ярко-розовый купальник с бретельками-спагетти. Розовый цвет настолько яркий, что у меня на щеках выступает краска. Я выгляжу румяной – как самая обычная отдыхающая.

От влажного воздуха мои волосы стали еще объемнее, чем обычно. Я собираю их и заплетаю в длинную косу, чтобы укротить. Снова смотрю в зеркало. Укротить купальник можно только одним способом – надеть сверху что-то еще. Я снова рассматриваю свою фигуру. Нельзя отрицать, что в этом купальнике у меня есть грудь и ноги. Все части моего тела кажутся пропорциональными, все на месте. Я немного поворачиваюсь, чтобы убедиться, что попа прикрыта. Прикрыта с грехом пополам. Что я видела бы в зеркале, будь я нормальной девушкой?

Считала бы себя слишком толстой или худой? Не любила бы свои бедра, талию или лицо? Были бы у меня заморочки по поводу собственной внешности? В моем положении единственная заморочка заключается в том, что я бы с радостью поменяла это тело на здоровье.

Олли стучит в дверь.

– Ты там подводным плаванием занимаешься?

В конце концов мне все же придется выйти из этой ванной, но я слишком нервничаю. А вдруг Олли покажется, что что-то не так?

– Рыболовным промыслом на глубине. – Мой голос едва уловимо дрожит.

– Фантастика. У нас будут суши на…

Я быстро распахиваю дверь, как будто срываю пластырь. Олли умолкает. Его взгляд медленно опускается с моего лица к пальцам ног и еще медленнее поднимается обратно.

– Ты в купальнике, – говорит он, задерживая взгляд на участке кожи между моей шеей и грудью.

– Да. – Я смотрю в его глаза, и от того, что я там вижу, у меня возникает чувство, словно на мне вообще нет одежды. Мое сердце начинает биться чаще, и я делаю глубокий вдох, чтобы замедлить пульс, но это не помогает.

Олли проводит ладонями по моим рукам от плеч до кистей, в то же время медленно притягивая меня к себе. Когда мы наконец оказываемся достаточно близко друг к другу, прижимается лбом к моему лбу. В его глазах – синее пламя. Он похож на умирающего с голоду, у него такой вид, словно он мог бы проглотить меня целиком.

– Этот купальник… – начинает он.

– Очень маленький, – заканчиваю я.

Я УДИВЛЯЮ ОЛЛИ ТЕМ, что сразу залезаю в воду. Он говорит, что я как ребенок, который без оглядки бежит навстречу приключениям и не боится потому, что у него мало опыта. Как ребенок, я показываю ему язык и продолжаю заходить в воду. На мне спасательный жилет.

Мы в местечке Черная скала, названном так в честь выступающего над пляжем скалистого утеса, сформированного вулканической породой. В воде камни расположены полумесяцем, который успокаивает волны и образует коралловый риф, идеальный для подводного плавания с трубкой. Наш гид за стойкой с вывеской «Развлечения под солнцем» говорит, что этот пляж также любим ныряльщиками.

Вода холодная, соленая и восхитительная, и я начинаю думать, что в прошлой жизни я, возможно, была русалкой. Космической русалкой-архитектором. Благодаря ластам и спасательному жилету я держусь на поверхности, и мне требуется всего несколько минут, чтобы привыкнуть дышать через маску. Я слышу собственное дыхание – это умиротворяет и вызывает странное чувство эйфории. С каждым вдохом я убеждаюсь в том, что я больше чем просто жива. Я живу.

Мы сразу же замечаем хумухумунукунукуапуаа. По правде говоря, мы видим множество этих рыбок. Полагаю, они являются символом штата Гавайи по той причине, что водятся здесь в изобилии. Большая часть рыбок собралась вокруг кораллового рифа. Я никогда еще не видела таких цветов – они не просто синие, желтые и красные, это самый насыщенный синий, самый яркий желтый и самый сочный красный, что я когда-либо встречала. Вдали от рифа солнце врывается в воду прямоугольниками света. Косяки серебристых рыб заплывают в них и уплывают снова, действуя синхронно.