Ольга Рыкова - Я объявляю Джихад…

Я поблагодарила эту прекрасную женщину за ее обстоятельное объяснение и направление нужного мне движения. И поспешила в указанную сторону, минут через пятнадцать я оказалась на улице Риволи и направилась к метро.

Так, метро — это еще один стресс для незадачливой туристки вроде меня. Схема парижского метро для человека, который был только в питерском, вещь совершенно непостижимая, благо дело, что до станции Соncord от станции Goncourt ехать только с одной пересадкой, а то я никогда бы так и не побывала в центре Парижа. Так, мне на буро-коричневую одиннадцатую ветку, сажусь я на желтой ветке, так, четыре остановки, на пятой выхожу. Станция Хотел де Вилл — пересадка, и еду домой, всего ехать минут тридцать пять-сорок. Сижу разглядываю пассажиров, кого только нет. Странная женщина с коричневым от алкоголя лицом в вязаной шапке что-то жует и бормочет себе под нос. «Прямо как у нас», — подумала я. И отключилась от всего происходящего вокруг меня, вообще природа наградила меня необычной особенностью — умением абстрагироваться от всего в нужный и ненужный момент. И в тот момент, когда я ухожу в другую реальность, мой мозг не отключается. Он начинает судорожно что-то вспоминать, проигрывать какие-то ситуации снова и снова, фантазировать, думать, причём думать о вещах совершенно несвойственных среднестатистической русской женщине. Вот открылись двери вагона, а за ними и вернулась моя память с угрызениями совести, блин, про анимешный магазин я-то забыла, да вряд ли он и был там в центре, но совесть все же мучает, как-то стыдно, мама потеряла совсем разум, увидев голубоглазого шатена приятной наружности. Да, я никудышная мать. Мало того, что потащила свою дочь в этот «дурацкий Париж» — это с ее слов, конечно, — так и еще футболку забыла с Саски купить, ладно, скажу ей, что, когда вернемся через неделю домой, закажем по интернету.

Сейчас странные дети, они целыми днями сидят в компьютерах, не ходят гулять, дружат только в социальных сетях, блоги, аниме, ютуб — все это вымышленные миры, расширяющие сознание, но ограничивающие реальное ощущение действительности. Но если задуматься, мы были такие же, только мы расширяли свой кругозор, читая книги, путешествуя в другие миры вместе с Уэлсом и Беляевым, погружались в атмосферу Аляски с Джеком Лондоном, растворялись в «Портрете Дориана Грея». Все так, да не так, они другие, они умнее и лучше нас, так и должно быть, в этом, наверное, и есть смысл эволюции.

Моя дочь, в отличие от меня, очень уравновешенная и сознательная девушка, ей с легкостью дается английский, который для меня так и останется навсегда непокоренным Эверестом, она хорошо учится в школе, хорошо рисует, хорошо танцует, только вот ездить никуда не любит, и это стало для меня, человека, который не может больше полугода усидеть на одном месте, большой проблемой.

Оставить её одну я не могу в силу ее несовершеннолетия, да и, если она будет не со мной, это путешествие превратится для меня в каторгу, я буду постоянно думать, что с ней что-то случилось. Где она? Что делает? Что ест и когда легла спать? Вообще я думаю, что с появлением детей все женщины так же, как и я, приобретают паранойю, что что-то нехорошее вдруг вот-вот произойдет с вашим ребенком.

У ее отца уже другая семья, и только что родился ребенок, поэтому там она просто никому не нужна. Моя мама умерла два года назад. Родственников у нас близких больше нет, а далеких я и не знаю толком, да и живут они далеко.

Вот и приходится ее уговаривать за несколько месяцев до каждой поездки в отпуск.

Ну вот, моя станция, куплю в ближайшем магазине какой-нибудь еды и побреду в гостиницу.

Мне нравятся французские продуктовые магазинчики, где можно купить, по нашим меркам, совсем недорого приличный сыр, неплохое вино и много всякой вкусной всячины, не заплатив за это непомерные деньги. Правда, Париж — дорогой город. Несколько лет назад, когда Дарья училась в начальной школе, мы с мужем ездили путешествовать по Европе на автомобиле и останавливались, в совершенно замечательном городе Реймс, так я и представляла всегда себе Францию — тихие улочки в центре, никто никуда не спешит, уличные кафе на Площади Друэ-д'Эрлон, яркие трамвайчики, аппетитные кондитерские, французские женщины, неизменно курящие на ходу, и, конечно же, грандиознейшее сооружение готической архитектуры — Реймский собор. Там я чувствовала себя умиротворенно, как будто попала в мир, где не бывает ничего плохого, и эта иллюзия запомнилась мне надолго. Гуляя по улицам и жуя хрустящий багет, я думала, что если и жить где-то, то, наверное, лучше всего здесь.