София Кульбицкая - Зуд

— …

— Ну я и понял, что просто её раздражаю — период у неё такой, я читал. Сейчас мать с ней лучше управится, а от меня вред один. Вот и решил махнуть к тебе… Ничего, что я тебя отцом называю? Рос без отца…

В этом месте у Вадима закончилась плёнка; дальнейшее плавало в похмельной памяти в виде отрывочных фрагментов. Он и вообще решил бы, что ему всё привиделось в кошмарном сне, если бы не мерное похрапывание, а также явственные очертания круглой головы под одеялом на соседней кровати.

С трудом поднялся, опустил ноги на кафель. Телу было муторно, но на душе — до странности светло и легко.

Он смутно помнил, как они с Ильдаром штурмовали бар, и ещё то ликование, с каким он предъявлял его каждому встречному: «Смотрите, это мой зять! Ко мне зять приехал!» Соседи радовались вместе с ним — он даже удивился, какие отзывчивые люди в Елодоле. Потом Ильдар как-то очень быстро сошёлся с Амадом, а потом откуда-то взялся Тимати…

(Вадим ещё, кажется, успел подумать о том, насколько его зять ближе и органичнее здешнему населению.)

Тимати — местный аниматор, смазливый, с нахальной улыбкой, носил мешковатые брюки и оранжевую майку с надписью на спине: «Идём на рыбалку». Его везде сопровождали две шлюшки-подружки, может, даже сестрёнки. Эти появились в Елодоле дня два назад и сразу влились в какую-то таинственную и опасную местную жизнь, о которой Вадиму неохота было даже задумываться.

Он едва ли опознал бы их, встретив где-нибудь поодиночке, если б не характерная деталь у той, что посимпатичнее: долгое, от щиколотки до бедра, тату на правой ноге. Какой-то растительно-цветочный орнамент. Это тату назойливо мелькало перед ним всякий раз, что он валялся на пляже — туда-сюда, и ему лень было поднять глаза и посмотреть выше. Иногда он лениво задумывался — настоящее оно или потом сотрётся? В конце концов решил, что сотрётся, но всё же каждый раз почти радовался, встречая его на прогулке — так радуются, встречая старого знакомого.

Теперь это тату как-то странно мелькало в его похмельной памяти — он явственно видел на нём собственные пальцы. Был там откуда-то ещё Интеллектуал, невозмутимо снимавший всё на видео; порочная ухмылка на чётко очерченных губах парадоксальным образом придавала ему неприступный вид.

Вадим почувствовал нарастание головной боли и решил выяснить всё у Ильдара, когда тот проснётся.

Встал, вышел на балкон; солнце, блестя в окнах крохотных катерков, уже прокладывало золотистые дорожки в изрозова-серой пастели моря и неба. На пирсе виднелись две трогательные фигурки — вышли напоследок встретить рассвет. Откуда-то Вадим знал, что сегодня они улетают.

Потянуло на простор — к морю, к людям. Ильдара будить не стал — пусть ребёнок как следует выспится.

Ресторан неожиданно оказался открыт — можно зайти, выпить чайку. За угловым столиком сидели Огромная с компаньонкой — оказывается, они тоже отбывали сегодня, вот почему и завтрак был ранний. Запыхавшийся Амад принёс чай; бледная, заспанная, скучная без макияжа Огромная скользнула по нему равнодушным взглядом.

«Нет, — с восторгом понял Вадим. — Нет». Хорошо, что она уезжает.

И всё-таки перед отходом автобуса тайком от себя прокрался на ресепшн — проводить. Устроился в уголке так, чтобы его не замечали: не хотелось портить последние минуты лицемерными прощаниями.

Дедушка-судоку зорко сторожил багаж. Вспышкой высветилось ещё одно невозможное воспоминание: он, Вадим, сидит на краю лежака, а старательная Мизантропка натирает ему спину кремом для загара. Да, погуляли они вчера знатно…

Пожилые подруги появились в последнюю секунду — водитель уже нервничал. Пробежали с сумками через холл, он даже не успел заглянуть в лицо на память. Погрузились в автобус и исчезли навсегда. Погрузилось и семейство во главе с дедом, на прощание поочерёдно обнявшись с полосатой дамой. Зять с тёщей обнимались особенно крепко; на их лицах читалась одинаково искренняя радость по поводу предстоящей разлуки.

Дожидаться, пока Икарус отъедет, Вадим не стал.

Он вышел к пляжу. Подошёл к морю, к самой кромке. Солнце уже поднялось. Вокруг не было ни души — только с гулом шёл на посадку, чуть не задевая зонтики, очередной самолёт, да какой-то приблудный пёс подбежал, обнюхал ноги.

Вадим погладил собаку, улыбнулся. Надо будет на досуге обдумать всё, что произошло. Что произошло с ним. Всё это странно, но интересно.

Отличная тема для блога.