Александр Викорук - Любовь олигархов

Леонид отвернулся от жены и опасно наклонился к приемнику: с замиранием сердца я жду, что он вот-вот грохнется на пол да еще прихватит с собой приемник. Он крутит ручку настройки, ищет музыку, тонко подсвистывая носом. Рот его некрасиво приоткрылся. Леонид всегда начинает эдак подсвистывать, когда выпьет. Ира, точнее, Ираида, его жена, напряженно улыбается мне. А я читаю в ее глазах: мол, все отлично, этот грубый невежа в своем репертуаре, но мне какое дело. Ее улыбка становится все скованнее, но она продолжает рассказывать о подруге Анне, которая имела на меня виды когда-то:

— Кошмар, просто! Я ей говорю: причем тут я? С чего ты взяла? Сама все заварила, а потом обращается ко мне, как будто я больше ее знаю…

Краткое изложение ее рассказа следующее. Анна познакомилась с кандидатом наук, медиком сорока лет. На четыре года старше меня, отметил я про себя. Уникальные операции, пациенты со связями, выезды за границу на симпозиумы, конференции. Она, конечно, за него ухватилась, «на руках носила», что-то ему устраивала, организовывала. Стали они лучшими друзьями. А на девятое мая, на вечеринке, познакомила его с подругой. Ира ее не назвала, но я понял, кто это — я ее тоже знаю. После этого медик пропал, Анна рвет и мечет, а недавно в разговоре с Ирой по телефону вдруг спросила: как поживает медик?

— А я почем знаю? — спрашивает нас Ира, мы с Леней молчим. — Всего-то раз его видела или два.

В этот момент Леня в очередной раз набредает на первую программу радио. «Я люблю-у тебя-а…» — орет из динамитов певец. Звонит телефон, что-то кричит Настя, указывая в окно. Комната превращается в сумасшедший дом. Я иду к телефону, морщась от невыносимого ора. Почему так много песен про любовь?

Беру трубку. Прелестное создание сидит передо иной, смотрит на меня прелестными глазами, в них еще какой-то вопрос. Мы давно с ней приятели. Я ничего не слышу. Но вот Леня сжалился и сполз с первой программы, певец затыкается и уже орет для других. Ира оглушено молчит, а Настя все смотрит мне в глаза. Действительно, надо бы больше песен писать о пионерах, думаю я и повторяю в трубку: — Слушаю…

— Это Майя… Ты узнал? — едва слышно в трубке.

— Здравствуй. — Какая Майя, работы? Нет, не ее голос, да и зачем? Что-то знакомое. Вспомнил! — Привет! — Обрадовался я, все-таки узнал. Когда же в последний раз говорили с ней? Год назад? Раньше. Спешил тогда, она позвонила не вовремя. Зима была. На работе неприятности. А! Еще начальник отдела был жив: два года назад звонила, в середине декабря.

Она спрашивает, как я живу. Без особого энтузиазма рассказываю о всякой требухе мелких происшествий… Слава Богу, и у нее, кажется, отболело. Мучились мы оба. Кому было хуже?. Мне. Она страдала от любви, я — от нелюбви. Два года назад еще не остыло, а сейчас по голосу совершенно ясно — легко говорит, как с забытым приятелем. А еще раньше было совсем плохо. Во сне она улыбалась, а я часто просыпался, старался не глядеть на ее лицо, отворачивался, а потом сон долго не шел: думал все ей сказать. А как тут объяснишь? Не надо было начинать, но мог ли я устоять. И сам ведь решил: чудо свершилось, настоящее… На первые встречи, как ни пытался я опередить ее, она приходила раньше. Была оживленной, разговорчивой, а то взгляну на нее — и вдруг опустит глаза, крепко ухватится за мою руку и едва идет, смотрит в землю и молчит. А у меня голова кругом, чушь всякую несу, как мальчишка… Однажды, как всегда, проснулся среди ночи и услышал, что она плачет. Сказала, что я во сне стонал. Сказала, что, конечно, мы не должны встречаться, и она не будет ко мне приходить. Она плакала, а я ничего не ответил. Надо было, но не мог. Через день, в понедельник, позвонила мне на работу. Говорила так, будто нашего разговора не существовало. А я сказал, что срочно еду в командировку и встретиться не сможем. Потом три месяца сидел в командировке, благо, в это время испытывали новую связную аппаратуру в Аяне. Приехав, не звонил. Только через полтора года, в декабре, когда еще завотдела был жив, позвонила. Но я сделал вид, что ничего не помню и не понимаю.

Настя уже перестала на меня смотреть, начала пририсовывать внизу, под пеленой дождя, цветок с розовыми лепестками. На их тонкие язычки лил синий дождь. Майя рассказывала, что довольна работой, недавно прибавили зарплату. Начальство ценит ее, намекали о повышении в должности. И тема у нее перспективная, интересная даже: планирование внутригородских перевозок. Что-то в этом роде, как я понял.