Кит Стюарт - Дни чудес

Несколько минут я безуспешно пытался смыть в туалете пятна с брюк и вошел к кафе с подозрительными мокрыми следами на всей одежде. Здесь я уселся с чашкой латте за пять фунтов и стал ждать.

Это был типичный мультиплекс – огромный открытый зрительный зал, воняющий попкорном и населенный в основном перевозбужденными тинейджерами с ведерками желейных конфеток, по цене не уступающих золоту. Ванесса, которая вошла в зал на пять минут раньше условленного времени, совершенно не вписывалась в эту обстановку. На ней было дорогое с виду светло-голубое шерстяное платье с большими черными пуговицами. Короткие темные волосы уложены как у Одри Хёпберн. Она словно бы сошла с одной из голливудских афиш, развешенных на стенах. У меня перехватило дух.

– Том? – спросила она, подойдя к крошечному столику, за которым я примостился.

Я различил в ее голосе нотку разочарования.

– Ванесса? – с невольным недоверием произнес я. – Я поставил машину в многоэтажном гараже через дорогу, а потом упал в лужу.

Она молча, с какой-то отстраненностью оглядела фойе, заметив толпящихся у конторки кассира людей, и наконец спросила:

– Вы забронировали нам билеты?

Блин! Блин! Какой же я болван!

– Гм… э-э… Нет, сейчас пойду и куплю.

– Хорошая мысль. Народ прибывает.

Она сказала это тоном учительницы начальных классов, терпеливо объясняющей ребенку, что, пожалуй, не стоит делать на парте стойку на руках.

Пробившись через толпу тинейджеров с жевательными конфетами, мы прорвались к стойке, где совершенно невозмутимый подросток сообщил нам, что все билеты на «Мистера и миссис Смит» проданы. Я повернулся к Ванессе, пытаясь согнать с лица жалкое извиняющееся выражение, но, боюсь, мне это не удалось.

– Попробуем сходить на ту судебную драму, о которой писали в «Гардиан»?

– Тоже все продано, – сказал мальчишка, которого гораздо больше интересовала группа девочек, окруживших его приятеля.

– Что там есть еще? – поинтересовалась Ванесса.

Он вздохнул и принялся тыкать в сенсорный экран своего компьютера.

– Есть билеты на «Мы здесь больше не живем», – сказал он. – Это драма о распаде двух браков.

Ванесса невыразительно взглянула на него.

– Что ж, похоже на идеальный для свидания фильм, – сказал я.

За нами образовалась растущая очередь людей, которые переговаривались недовольными голосами и посматривали на часы. Я взглянул на Ванессу, ожидая указаний, но она по-прежнему таращилась на нашего продавца с выражением полнейшего недоверия на безупречном лице.

– Мы возьмем два билета.

Мы двинулись по длинному коридору, ведущему к многочисленным кинозалам, молчаливо поглядывая на счастливые парочки, заранее забронировавшие места на фильм с Брэдом Питтом и Анджелиной Джоли.

– Ну что, – начала Ванесса, – какие фильмы вы обычно смотрите?

Я сразу растерялся. Мне не хотелось говорить, что обычно я хожу в театр, потому что мы не должны были говорить о работе. Последним, что я смотрел в компании Ханны и Дейзи, был «Мадагаскар». Мы съели так много сладкой ваты, что весь фильм страдали галлюцинациями.

– О-о, знаете, комедии, триллеры, любовные драмы, приключения…

– Хотите сказать, любые фильмы?

– Гм… да, видимо, так. А вы?

– Я тоже фанатка комедийно-романтических приключенческих триллеров, – сказала она. – Видите, у нас так много общего.

Она улыбнулась мне, и ее улыбка излучала такую неожиданную искреннюю теплоту, что я ощутил огромный прилив оптимизма и волнения. Но это прошло, едва фильм начался.

«Мы здесь больше не живем» – малопривлекательная драма, в которой у каждого героя есть безрадостная любовная связь. Один или два раза за эти полтора часа мучений я поглядывал на Ванессу, с облегчением замечая, что она смотрит в телефон, видимо посылая кому-то призывы о помощи.

– Хотите, уйдем? – спросил я в какой-то момент.

– Я ушла бы, – прошептала она, – но, боюсь, меня увидит один человек, которого я узнала, и подумает, что я выбрала этот фильм.

Так что мы досидели до самого конца, и, когда пошли титры, я пожалел, что на подлокотнике кресла нет кнопки, которая запустила бы меня на солнце.

– Это было то еще впечатление, – сказал я.

– Это напомнило мне о собственном браке, – ответила она. – Чересчур затянувшемся и наполненном жгучими обидами.

– Уйдем отсюда и никогда не вернемся?

– Да, полагаю, так будет лучше всего.

До конца не оправившись от шока, мы вышли в душистый летний вечер, с удивлением обнаружив, что еще светло.