Кит Стюарт - Дни чудес

– Должно получиться, – воодушевленно заявила Салли. – Мне надо, чтобы Фил узнал, что его планы сорвались. Он нас не уничтожил.

– Вы видели, сколько народу вносит пожертвования? – заметил я. – Этого может и не хватить на ремонт, но, Тед, мы же сможем взять ссуду или что-то в этом роде?

– Я займусь этим в понедельник утром.

Мы молча стояли, размышляя о крутом повороте в наших судьбах, когда откуда-то выскочили Шон и Джеймс с загримированными для спектакля лицами. У каждого в руках было по открытой бутылке «кавы», и пена заливала им пальцы.

– Господи, что с вами, чуваки? – спросил Шон. – Разве мы только что не спасли театр?

– Ну, надо еще подождать решения совета и…

– На фиг совет! – пробубнил Шон. – Посмотрите туда.

Среди слоняющихся вокруг людей, которым не хотелось выходить из теплого помещения, мы заметили женщину с диктофоном, повернувшуюся к группе у бара. Рядом с ней фотограф снимал улыбающуюся толпу.

– Газета графства, – сказал Джеймс. – Вот так история, а? «Местная община сплачивается вокруг намеченного к сносу театра»? Боже, это говорит само за себя! Ей присудят Пулицеровскую премию. После этого совет не посмеет нас тронуть.

– Давай, нам пора уходить. – Шон похлопал Джеймса по спине. – Мы идем в пиццерию. Наши семьи впервые встречаются. Это будет охренительный кошмар!

Джеймс театрально затрясся:

– Пьеса, может, и окончена, но для нас драма только начинается. Чего не сделаешь ради любви… Кстати, Том, тебя искала какая-то Ванесса.

– Она здесь?

– Да, но не знаю, не ушла ли.

– Мы всегда рады помочь, – заявил Шон. – Если тебе понадобится совет по поводу знакомств.

Он взял Джеймса за отворот дорогого пальто, прокричал: «Вновь на прорыв, добрый друг!» – и потащил его через раздвижные двери на улицу. Оставленная ими брешь в маленьком кружке была быстро заполнена Джеем, пришедшим из зрительного зала. Салли радостно обняла его за плечи, и он прижался к ней.

– Я хочу пива, – сказал он.

– Тебе пятнадцать! – воскликнула Салли. – Но знаешь что? Ты прав. Нам обоим надо выпить пива. Поехали домой. В холодильнике есть несколько банок. Нам надо кое-что обсудить. – Она повернулась к нам с Тедом. – Увидимся в понедельник? Следует многое спланировать.

– Я принесу печенье, – сказал Тед. – Может, даже торт. Посмотрим.

– Поглядите на него, – сказала Салли. – Уже транжирит наш фонд «Спасем театр». А сейчас вот уставился в телефон. Кому шлешь сообщения, Тед? Управляющему твоим банком?

– Нет, извините. Только что получил эсэмэску от Анджелы, она просит встретить ее на улице.

Пожав плечами, он засунул телефон в карман.

– Спасибо, – поблагодарил я Салли напоследок. – Я перед вами в долгу. Перед каждым из вас.

– Нет никаких долгов, – отозвалась она. – Такова мораль нашей сегодняшней истории, так ведь? Если мы обязаны друг другу, то никаких долгов платить не надо. Ладно. Пойдем, Джей, купим пиццу по пути домой.

Мы проводили их взглядами, и я уже собирался извиниться и отправиться на поиски Ханны, но в этот момент со стороны парковки послышался мощный рев подъезжающего мотоцикла.

– Ну и дела! – воскликнул я. – Неужели «Ангелы ада» появились, чтобы поддержать нас? Или в Сомерсете есть банда байкеров – любителей театра, о которой я не знал?

Я повернулся к Теду, но он не глядел на меня, он, выпучив глаза, таращился на улицу:

– Это не банда байкеров. Это Анджела.

На несколько мгновений все онемели, потом дверь снова открылась и вошла жена Теда в потертой кожаной куртке поверх цветастого платья. Еще на ней был мотоциклетный шлем. Немного повозившись с ремешком, она сняла его. Волосы у нее были растрепаны, лицо раскраснелось.

– Я ждала тебя на улице, – сказала Анджела.

– Я… я… – промямлил Тед.

Он взглянул на жену, а потом на помятый, проржавевший, но, очевидно, исправный мотоцикл «триумф-бонневиль» с коляской, стоящий сразу за дверью.

– Ах это , – сказала она. – Я разговорилась с одним из медбратьев, ухаживающих за моей сестрой. Оказывается, он увлекается мотоциклами. Узнал, что это «бонневиль», и вызвался помочь с ремонтом. Очевидно, байк в хорошем состоянии. Там в основном был косметический ремонт, тупой старикан.

– Ты… ты отремонтировала мой байк?!

– Наш байк. У него немного подтекает масло и болтается рычаг переключения передач. Очевидно, корпус местами не подлежит ремонту. Но он ездит. Как бы то ни было, я прошла ускоренные водительские курсы. Очень удачно, что ты был все время занят театром, пока я тайком делала свои дела. Я собиралась продемонстрировать его тебе в твой день рождения, на следующей неделе, но не смогла устоять перед искушением приехать сегодня. Подумала, что это подыграет общей драматургии. Почему ты никогда не говорил мне, как это здорово – быть за рулем?