Кит Стюарт - Дни чудес

– Времени всегда не хватает, – пожала она плечами. – Такова жизнь.

– А как мы, по-твоему, соберем деньги, если даже не можем использовать здание театра?

– Не знаю. У тебя есть список подписчиков? Существует ли группа друзей «Уиллоу три»? Вы можете провести какое-нибудь мероприятие где-нибудь в другом месте? Знаешь, типа акция «спасем наш театр»?

– Ванесса, ты ведь знаешь, почему я не пришел на совещание?

– Да, – ответила она, повернувшись к Ханне. – Мне жаль. Как ты себя чувствуешь?

Ханна пожала плечами и засунула руки в карманы куртки.

– Так что нет, я не смогу организовать мероприятие, – заявил я.

Ванесса двинулась вперед и прикоснулась рукой к моему плечу. Лишь на миг, но в ее прикосновении чувствовалась теплота.

– Вокруг тебя отличные люди, – сказала она. – Они наверняка помогут. – (Я кивнул, но не слишком убедительно.) – Мне пора. – Ванесса уже пошла к машине, но потом остановилась и повернулась ко мне. – В университете я изучала городское планирование. Наверное, я хотела изменить мир. Мне нравилась идея о том, чтобы улучшить функционирование городов, сделать жизнь горожан более счастливой. Вместо этого я пришла к тому, что стала помогать разрушать здания. Оказывается, я хорошо разбираюсь в поврежденном имуществе.

– А-а, вот почему я тебе понравился.

– Нет. Ты понравился мне потому, что был честным, забавным и искренним.

– Ты тоже.

Она вынула из кармана ключи от машины и нажала кнопку, открывая дверь.

– Я снова это сделаю, – сказала она. – В смысле, снова встречусь с тобой. Если карта так ляжет.

– Не думаю.

– Жаль, конечно, – Она открыла дверь машины, но постояла еще секунду, словно чего-то ожидая. – Том, помнишь, что я тебе сказала у моего дома в тот вечер музыкального урока? – (Я кивнул.) – Я все-таки верю, что этот момент наступит. Надеюсь, мы его не упустим.

Она забралась в машину и включила двигатель. Не успела она развернуться, как Ханна подбежала к окну и постучала. Стекло опустилось.

– Вы прочитали? – спросила Ханна. – «Персеполис». Прочитали?

Я понятия не имел, о чем она говорит, но, похоже, Ванесса знала. Она повернулась к Ханне, от порыва ветра на ее лицо упали черные волосы.

– Да, – ответила она. – Какая храбрая девочка! Весь ее мир рухнул, но она заново создала его. Она выстояла. Я восхищаюсь ею! – Потом Ванесса надолго остановила взгляд на театре, казалось впитывая в себя каждый элемент фасада, каждое окно, каждую потрескавшуюся бетонную панель. – Не сдавайся, – сказала она мне. – «Но главное – будь верен сам себе». Не уверена, что цитата правильная, но это единственная строчка из Шекспира, которую я помню. Не знаю даже, из какой она пьесы.

А потом машина выехала с парковки в сторону шоссе. Я помахал ей вслед.

– «Гамлет», – прошептал я про себя. – Акт первый, сцена третья.

Я повернулся к Ханне, чтобы спросить, что все это значит, но увидел, что она смотрит на меня, едва заметно покачивая головой.

У меня ощущение, что я уже лет сто не выходила из дому, и каждый шаг кажется нетвердым и шатким. Колени подкашиваются, легкие горят, а больное сердце слабо бьется о ребра. У театра произошла сцена, в которой Ванесса хвасталась, что даст театру безнадежный последний шанс. Папа совершенно не в состоянии заниматься этим. Я с облегчением вижу, как подъезжает Салли, но, подойдя к машине, я с удивлением замечаю, как она, глядя в зеркало заднего вида, поспешно стирает тушь. Очевидно, что она плакала. Я открываю дверь с пассажирской стороны и залезаю в машину. Она поворачивается ко мне и радостно улыбается, но не может скрыть своих чувств. Печаль как простуда – она заразна.

– Салли, в чем дело? – спрашиваю я.

– Все хорошо, ничего не случилось. Ты готова совершить налет на дом Маргарет в поисках сокровищ?

– Ну пожалуйста! У тебя размазалась тушь по щеке. Что случилось? – (Она смотрит в сторону, на дорогу, куда-то в пространство.) – Хочешь, чтобы я позвала папу?

– Нет. Нет, честно. Ну, спасибо.

Салли запускает пальцы в волосы и завязывает конский хвост. Вновь взявшись за руль, она вцепляется в него, словно сейчас начнется гонка.

– Что происходит? – спрашиваю я.

– У нас с Филом проблемы. Они возникли уже давно, но я… О, знаешь, тебе не обязательно это слушать.

– Обязательно, правда.

– Не знаю, как объяснить, – говорит она, подняв глаза вверх, словно прося о божественном вмешательстве. – Он жуткий придира, Ханна. Всегда был таким. Этим летом стало еще хуже – напряг на работе… ну, не знаю… Требует, чтобы я говорила, чем занимаюсь, куда еду, а сам постоянно критикует то, как я веду хозяйство или занимаюсь садом. Если я приготовлю обед, то ему не нравится, если не приготовлю, он начинает беситься…