Владимир Атомный - Моя трепетная юность [СИ]

Я просто застыл. Это лицо, эти волосы! Чувства накатили девятым валом, сердце рвётся навстречу. Девушка словно плывет, сочатся секунды, и вот лицом к лицу.

— Привет, Арьелян. — Потом на ухо, — Растерзала бы тебя в объятьях сейчас.

Секундная заминка — немая сцена полная затаённой страсти и ещё шёпот.

— Как же я скучала по тебе. — Развернулась и классу, — Ну, как вы тут, отмечать собрались? Я с вами…

— Сестра-а!!!

— Юичка! Иди ко мне!

Сестры крепко обнялись и предались беседе в сторонке. Я с великим трудом вытаскиваю себя из пропасти шока, душа носится как молния по нутру. Кричит и поет в пьяном дурмане от чувств.

— Надо что-то делать с этим. Чем дальше в лес, тем…

— Больше ягод и грибов, Арьелян. Отметим прекрасные моменты жизни неразбавленным соком.

— Ярм ты откуда?

— Только из магазина. Сок, мясо, вкусняшки. Что-то ещё?

— А гриль на крыше будет?

— Да, о пребывающий в дурмане, вечером. Может и салютики пожжем.

Вечер озолотил небо и землю. Солнце мягко купается в свету, и глаза впитывают потоки тепла. Отвлекает лишь дразнящий аромат жарящегося мяса и шум голосов. Одноклассники разбились группками: кто-то обсуждает мотобайки и спорт, троица отаку отыгрывают сцену из аниме, а большая часть облепили моих ненаглядных сестёр. Крыша школы располагает к размышлениям и философии. Я тихо отошел, дабы они могли развернуться в полной мере.

Человек часто создаёт проблемы на ровном месте. Вот и я начал пытать мозг дилеммой выбора между красавицами Сёмей. А ведь ни одна из них ни к чему не обязывает, всё складывалось само собой. Однако внушенное обществом мировоззрение гнуло своё: “Выбирай!” Уже давно с глубин поднялось стремление расправить крылья, ударить воздухом и воспарить. Прочь их законы, не хочу и не могу исключить половину души. Сестры, как деревца, прочно держатся за мягкий грунт чувств и умиления. А я… я:

— Я не хочу выбирать.

— И не надо. — мягкость голоса Сирении могла соперничать лишь с нежностью.

— Ты… здесь.

— Ты отошел в сторону задумчивостью объятый.

Мы скрылись с глаз за бетонной стеной выхода на крышу. Взором нашел разноцветие близких глаз и чуть не сорвался на поцелуй. Жгучий поток хлестнул по телу и немного вытянул жилы. Сирения чуть сжала губки и легкостью пера прошлась язычком. Бог, наверное, сейчас прикрыл глаза, сочувствуя мне. Сжав кулаки, я сдвинув взор на шею, кадычок девушки и мой одновременно глотнули. Уже легче, удалось отвернуться.

— Так о чём ты говорил? — хрипотца прибавила мне уверенности.

— Кхм, когда ты подошла?

— Да.

— Это такой вопрос, тяжёлый. Касается вас с ЮЮ.

— Поделись Арьелян, может быть я помогу.

— Сомневаюсь.

Душа вскипела негодуя, нерешительность уже подбешивала. “Ай, была не была!” — решил я.

— Передо мной встал выбор: кого больше люблю, тебя или Юйю. Но… я не знаю. И что делать тоже?

— А ты любишь нас?

Смущение вдруг превратилось в столб. Только что, прозвучали слова признания и теперь уже только вперёд.

— Да. А ты меня?

Сирения приблизила лицо. Нос уловил тонкий аромат сакуры, едва-едва слышимый.

— Готова умереть за тебя, Арилиан. Я схожу с ума и да, люблю тебя!

Перед глазами потемнело, дыхание оборвалось и время остановило ход. Мир перестал жить, лишь расширился. Мне удалось объять чувствами планету. Вернувшись я с трудом вымолвил:

— Понятно. Это просто прекрасно, Сирения. Слова скудны в попытке передать чувства.

— Но, Арилиан, я люблю и Юйи. Сестринской глубокой любовью и также хочу отдать всю себя, дабы младшенькой жилось хорошо. Мы не можем быть отдельно.

— Конечно, сестрёнка. — ЮЮ возникла неожиданно и прижалась к Сирении.

Ситуация дико обострилась, два пылких взора пытают меня. И не находя иного выхода я сказал:

— Так пусть всё будет, как прежде. Хочу всегда быть рядом с вами, обоими.

— Согласна, сестра Юйя. — взгляд на младшую.

— Согласна, сестра Сирения.