Антон Быковский - Меньше нуля

— Знаешь, Петь, Эрнест Хемингуэй писал, что для того, чтобы создать хороший рассказ, нужно придумать одну честную фразу, с которой всё начинается. Потом вокруг этой фразы строится всё остальное. Мне иногда кажется, в нашем рассказе кто-то написал в начале плохую фразу. И потом вся эта гадость и пошлость так и крутятся вокруг этой фразы, и рассказ никогда не закончится, потому что писатель сам не знает, чем его можно закончить.

Мы допили виски и поднялись в номер. Город под нами был почти черным, редкие фонари тонули в синеватой толще летней ночи. Кожа Кристины пахла какими-то пряностями.

Утренний московский воздух казался абсолютно прозрачным. Я шел через небольшой сквер к Белому дому. Огромное здание придавило собой окружающий пейзаж, за трехметровой оградой виднелись выметенные до абсолютной чистоты дорожки. Я прошел через КПП, мое лицо несколько раз отразилось в закругленных бронированных стеклах. Внутри здание-монстр напоминало захолустный обком партии: обесцветившиеся от времени ковровые дорожки, искусственно обожженное дерево на стенах, космического вида пепельницы в туалетах были завалены смердящими окурками. Я шел по бесконечным одинаковым коридорам, свободная охота на чиновников была привычным спортом для большинства завсегдатаев дома. Средней руки лоббисты, представители прессы, члены бесконечных комитетов и организаций выжидали в приемных в надежде под шумок втиснуть на стол нужного функционера заранее подготовленную папку с документами. Нужный мне кабинет никогда не был предметом паломничества. Его хозяин Вадим Петрович был одним из тех незаметных людей, которые не покидают своего кабинета, несмотря на падения Кабинета министров, войны и экономические потрясения. Он был одним из наиболее известных в городе «решал» — специалистом по чужим проблемам и хранителем бесконечных связей, которые он начал копить еще в советские времена. Компания Вадима Петровича занимала два этажа в сверхсовременной башне из стекла и бетона на Кадашевской набережной, но сам он предпочитал свой микроскопический кабинет в Доме Правительства в непосредственной близости от своих основных контактов. Внешностью Вадим Петрович напоминал злого гнома. Он кивнул, приветствуя меня, и жестом указал на стоящее около стола массивное кресло с протертым сиденьем.

— Садись, Петя, — произнес он низким прокуренным голосом. — С чем на этот раз?

— День добрый, Вадим Петрович, — ответил я, пытаясь куда-нибудь пристроить портфель, стоящий примерно трехмесячную зарплату среднего московского клерка. — Тут мои знакомые одну контору в регионах прикупили, теперь не знают, что с ней делать.

— Intersib? Наслышаны, — усмехнулся хозяин кабинета, — заводик вы, конечно, хороший прихватили, крупнейший поставщик Boeing, не считая нашей оборонки. А теперь, получается, денег не хватает?

— Ну, в долгосрочной перспективе это вполне перспективный проект, но вот с текущими обязательствами нехорошо получается.

— Я бы сказал, очень нехорошо получается. Хотя есть у меня пара идеек на этот счет. Как известно, есть добрые люди, которые черпают средства непосредственно из основных артерий нашего государства. «А и Б сидели на трубе», как говорится. Но будет одно небольшое условие.

— А именно? — уточнил я.

— Есть один очень перспективный молодой человек, который недавно очень успешно женился. Очень! А это, как ты понимаешь, предполагает очень значительные обязательства, в том числе и финансовые. Я не удивлюсь, если акционеры Intersib в ближайшее время примут решение нанять его на руководящую должность в свою компанию. В свою очередь могу порекомендовать его как очень дальновидного и прогрессивного управленца.

— А взамен мы сможем какое-то время, фигурально выражаясь, постоять в тени трубы?

— Я могу ошибаться, но очень вероятно, что, например, парочка всем известных системообразующих банков решат поддержать одно из крупнейших в стране металлургических предприятий, имеющее стратегическое значение для нашей страны, в том числе и для ее обороноспособности. Кстати, кефирчику не хочешь?

Вадим Петрович подмигнул мне и извлек из ящика стола стилизованную под советскую белую бутылку с серебристой крышкой.

— Надо о здоровье заботиться, а то я еще долго намерен занимать этот кабинет.

— Да уж, Вадим Петрович, думаю, это и в наших интересах. Я донесу необходимую информацию до заинтересованных лиц, — сказал я, поднимаясь из-за стола.