Эмили Гиффин - Прежде всего любовь

– А вина ты не хочешь? – я даже не стараюсь скрыть раздражение.

– К сожалению, нет. Мне сегодня нельзя. Завтра надо рано утром идти в церковь, Харпер поет в хоре.

Любое предложение со словами «церковь» и «хор» убивает всякое веселье, поэтому я стараюсь все исправить и говорю официанту, что мы хотели бы начать с текилы.

– Семь шотов?

– Шесть, – поправляет Мередит.

– Семь, – говорю я, – я выпью два.

Несмотря на все попытки Мередит все испортить, ужин проходит отлично. Шоне и Сидни очень понравился Пит, и даже Гейб, кажется, забыл о наших противоречиях. Он расслабился и веселится, шутит и рассказывает анекдоты, чего обычно не случается. В какой-то момент Шона весело спрашивает, не в Лесли ли причина его «повышенного настроения».

Он слегка улыбается и говорит:

– Может, и так.

– Точно так, – я решаю бросить Лесли кость, – ты хорошо на него влияешь.

– Ты правда так думаешь? – она берет его за руку.

– Да. Но есть способ проверить это по-настоящему. Ты можешь уговорить его пойти к «Джонни» сегодня?

Сидни смеется, зная о моем секретном плане – закончить вечер в моем любимом заведении города, которое Гейб терпеть не может.

– Боже, нет. Ни за что.

– Что такое «Джонни»? – спрашивает Пит.

– Ты не знаешь про «Приют Джонни»? И сколько лет ты прожил в Атланте?

– Четыре. И я никогда о нем не слышал.

– И я, – говорит Лесли.

– Вы ничего не упустили, – сообщает им Гейб.

– Это бар? – спрашивает Пит.

– Это ночной клуб, – объясняю я, – и без него Атланта не была бы Атлантой.

– О господи, – говорит Гейб, – это стремный ночной клуб для людей с кризисом среднего возраста, куда ходят слушать Нила Даймонда.

– А я люблю Нила Даймонда, – говорит Пит.

Я торжествующе улыбаюсь Гейбу, а он качает головой:

– Можно любить Нила Даймонда, когда он звучит в твоей машине. Но не в баре, полном женщин под сорок, которые орут «Sweet Caroline», пока старики курят сигары под диско-шаром. Отвратительное зрелище.

– По-моему, забавно, – смеется Пит.

Гейб таращится на него, а потом сухо спрашивает у меня:

– Ты все еще хочешь использовать его сперму?

Все смеются. Кроме Мередит, которая уже попросила счет и нетерпеливо смотрит на официанта.

– Там реально очень весело. Как будто машина времени переносит тебя в семидесятые, – объясняю я.

– Да там половина посетителей – ожившие семидесятые, – возражает Гейб, – и они все ненормальные.

– Ничего подобного, – я настаиваю, что там очень разнообразная публика и современность и ретро уживаются вместе.

Мередит вынимает кредитку и говорит:

– Я за Гейба. Там мерзко.

Гейб удивленно смотрит на нее:

– Наконец-то мы хоть в чем-то сошлись.

– Ну, тогда езжайте домой. Мы с Сид поедем к «Джонни», – объявляю я и спрашиваю у Шоны, Лесли и Пита, присоединятся ли они к нам.

– Я в деле, – немедленно говорит Шона, напоминая, за что я ее так любила раньше.

– И я, – откликается Пит, – хочу посмотреть на это место.

Я улыбаюсь и смотрю на Лесли, ожидая ее отказа. И вдруг она кивает и напевает первые строки «Sweet Caroline». Мы с Сид немедленно подхватываем.

– О господи, – стонет Гейб.

– Брось. Поехали, – прошу я, – ради меня.

– Нет. Я не хожу к «Джонни», – говорит Гейб таким тоном, каким можно было бы заявить: «Я не принимаю наркотики».

Потом он сообщает Питу:

– Бросаю тебя на произвол судьбы.

Незадолго до полуночи мы с Шоной, Сидни, Лесли и Питом встаем в очередь перед входом в «Джонни». Клуб находится в неприметном здании за магазинами на Росвелл-роуд. Перед нами толпится компания шумных теток за пятьдесят, одетых в узкие шмотки со звериными принтами. Сидни немедленно начинает с ними болтать и выясняет, что это у них такой девичник. У невесты через плечо висит лента с надписью, что сегодня ее последняя свободная ночь.

– И когда знаменательный день? – спрашиваю я.

– В следующую субботу, – она поправляет повязку на голове, сделанную из ленты в леопардовых пятнах, – надеюсь, что в третий раз повезет!

Мы смеемся и желаем ей удачи, потом платим одетому в костюм охраннику по пять долларов и заходим в полутемный красно-черный лаундж, пульсирующий в ритме «маленького красного корвета». Огромный диско-шар вращается под потолком, и по паркетному танцполу бегут разноцветные огоньки.

– Офигенно, – говорит Пит, глядя на стены, увешанные портретами звезд от Фрэнка Синатры и Арнольда Палмера до Бритни Спирс и Джорджа Клуни, который явно бывал в этом клубе, потому что он сфотографирован с тем же охранником.