Эмили Гиффин - Прежде всего любовь

– Круто! – я как раз застилаю кровать. – А кто придет?

– Мне казалось, ты хочешь сюрприз, – уклончиво отвечает Гейб.

– Ничего подобного. Я сказала, что хочу, чтобы ты все решил.

– Ну, я и решил.

– И?

Он садится на мой стул, как Фонзи, и говорит:

– Я, Лесли, Сидни, Мередит, Шона и спермо-парень.

– Серьезно? – я замираю с подушкой в руках.

– Да. А что?

У меня есть несколько возражений, включая Лесли, но я говорю только:

– Мередит придет?

– Да. Она мне вчера написала. Пришлось ее пригласить.

– А как же Нолан?

Гейб качает головой и говорит, что Нолан не сможет.

– Почему? – я немножко расстроена, что от их семьи не может прийти именно он. И беспокоюсь, что он может на меня злиться – вдруг сестренка настроила его против меня. Я напоминаю себе, что до сих пор такого не случалось, так что, наверное, и сейчас все нормально.

– Мередит не сказала.

– А как же Стейси, Кендра и Ли? – это три моих ближайших подруги из колледжа, которых Гейб не очень любит. – Ты их пригласил?

Он молчит, а потом признается:

– Ну, ты велела мне все решать самому, поэтому мне пришлось выбирать.

– Гейб!

Гейб не ведется.

– Ты вообще представляешь, как сложно забронировать столик в «Оптимисте» на семь человек за три дня? Почему бы тебе не оценить положительные стороны?

– Если ты спал со старшей барменшей, это вовсе не сложно!

– Это было сто лет назад, – невинно отвечает Гейб.

– Ты с ней спал сто лет назад или она прислала тебе селфи без одежды сто лет назад? – я помню, как случайно увидела у него в телефоне довольно впечатляющую фотографию.

– И то и другое, – не сознается он.

– Но именно она достала тебе столик. Разве нет?

– Ну… может быть.

Я закатываю глаза:

– А Лесли знает?

– Да, Лесли знает, что мы с барменшей из «Оптимиста» дружим.

– Нет, Гейб. Дружим мы с тобой. А там совсем другое. Ладно, – я меняю тему, – Шона придет?

– Да.

– Гм, – я удивлена.

Хотя мы с Шоной пытались подружиться заново после смерти Дэниела, она уже несколько лет не приходила на мои дни рождения.

– А когда ты последний раз с ней разговаривала?

– Несколько месяцев назад… И после рождения Оливера я с ней не виделась.

– Я так и думал. Она спросила, встречаешься ли ты с кем-то.

– И что ты ей сказал?

– Что нет.

– А про Пита говорил?

– Нет. Кстати, как ты его представишь остальным?

– Ну, примерно так, – я делаю драматическую паузу. – Пит, познакомься с Мередит, Сидни и Шоной. Дамы, это Спермо-парень.

Гейб качает головой, бормочет, что у меня проблемы, встает и идет к двери.

Я кашляю, подпрыгиваю на кровати и говорю:

– Ты ничего не забыл?

– Ах да, – он оглядывается через плечо, – с днем рождения, Саманта.

– Спасибо, Даки, – улыбаюсь я.

– Даки из «Малышки в розовом», – он выходит в коридор и оборачивается, – готовься к встрече Банды сорванцов.

– Тогда спасибо, Лонг Дак Донг, – кричу я ему вслед.

Вечером мы с Гейбом приезжаем на «убере» в «Оптимист» задолго до восьми. Мы сидим в баре, едим устриц, пьем шампанское, ждем остальных и постепенно напиваемся. Первой появляется Лесли в черном платье с большим вырезом. Груди у нее нет, так что она похожа на Кейт Мосс. Я приписываю выбор одежды ревности к барменше и велю себе дать ей шанс. А Гейб встает, целует ее в щеку и уступает свой табурет. Она отказывается, говорит, что постоит, поворачивается ко мне и довольно искренне поздравляет.

– Как прошел день? – она застенчиво меня обнимает.

Я киваю и говорю, что отлично, что я ходила по магазинам, а потом делала маникюр, – и демонстрирую огненно-красные ногти, которые она немедленно осыпает комплиментами, хотя очевидно, что она не из тех девушек, что любят красные ногти. Она кладет свой клатч на стойку и незаметно заглядывает за нее:

– Не беспокойся, – улыбаюсь я, – ее сегодня нет.

К чести Лесли, она не притворяется, что не понимает моих слов. Смеется и говорит:

– Отлично.

– И вообще, ты намного красивее, – это правда.

– Да, намного, – подтверждает Гейб, восхищенно глядя на нее.

Лесли снова смеется.

– Ты же на самом деле так не думаешь.

– Гейб болезненно честный, – возражаю я.

– А это плохо? – спрашивает он.

Я игнорирую его вопрос. Смотрю на Лесли:

– Никогда не спрашивай у него, не выглядишь ли ты толстой. Тебе это не грозит, но все-таки.

– Эй, придержи язык. Я тебе никогда не говорил, что ты толстая. Ни разу, – возмущается Гейб и поясняет Лесли, – она всегда спрашивает, заметно ли, что она набрала вес. Иногда да. Иногда нет. Но толстой я ее никогда не называл.