Леонид Свердлов - Воля богов!

Первой мыслью старика было броситься в битву и повести за собой перепугавшихся греков, но Нестор сразу вспомнил, что он уже не в том возрасте, и вместо этого пошёл к палатке Агамемнона.

Там он застал уже собравшихся раненых командиров: Агамемнона, Диомеда и Одиссея.

— Нам, чтобы построить стену, потребовалось больше времени, чем троянцам, чтобы её прорвать, — как раз говорил Агамемнон. — Похоже, не один Ахилл на меня теперь обижается, а всё наше войско. Воевать уже никто не хочет. И Зевс на сторону врагов переметнулся. Вот и верь после этого его снам и знамениям — орлам всяким, летающим по правую руку. Верить в наше время можно только Гектору, он своё слово, в отличие от Зевса, держит: обещал нас разгромить и разгромил. Но это всё дело прошлое, не о том сейчас надо думать. Те корабли, что ближе к берегу стоят, надо уже сейчас начинать спускать на воду. Ночью, надеюсь, троянцы бой прекратят, и мы тогда спустим остальные. Если сейчас начнём, то к утру сможем уже уплыть.

Одиссей косо взглянул на Агамемнона и ответил:

— Другого я бы за такие слова убил на месте. Не то тебе войско под команду досталось. Тебе трусами надо командовать, а не нами. Ты предлагаешь нам бежать после того, как мы столько сил тут уже потратили и столько народу положили? Твой план не только труслив, но и неосуществим. Спускать на воду корабли сейчас, во время боя? Мало троянцам и без этого радости? Представляешь, как это их воодушевит? А наши, если это увидят, точно воевать бросят, и троянцы всех перебьют прежде, чем мы спустим на воду хоть один корабль. Вот что ты предлагаешь, командир.

— Это я вас проверял, — ответил Агамемнон, смущённо отводя взгляд. — Конечно, я не стану отдавать такой приказ. Если у кого-нибудь есть лучшие предложения, то я готов их выслушать.

— У меня есть лучшие предложения, — сказал Диомед, глядя почему-то на Нестора. — Если вас, конечно, не смущает то, что у меня молоко на губах не обсохло, что некоторые тут мне в отцы годятся, а яйца не учат куриц. Надеюсь, мне позволят говорить, приняв во внимание славу моего геройски погибшего под Фивами отца и деда, о подвигах которого вы и сами, надеюсь, знаете.

— Ну, говори уже, — проворчал Одиссей. — Хватит дурака валять — нашёл время!

— Так вот, если вас не смущают мой возраст и моё происхождение, я предлагаю выйти сейчас к войску. Воевать нам, конечно, не надо — мы ещё слишком слабы, но показаться нашим, ободрить их и поддержать мы можем.

Агамемнон хотел что-то ответить, но в этот миг перед ними вдруг появился Калхант. Подняв над головой трезубец, он закричал:

— То-то радости сейчас Ахиллу — смотреть, как его товарищи бегут. Не доставим ему этого удовольствия! Пусть он со злости зубы сотрёт, проклятый людьми и богами. А нас боги любят, они нам помогут. — И как бы в подтверждение своих слов он взревел громовым голосом, какого нет ни у одного смертного: — Вперёд!!!

Крик Посейдона долетел до Олимпа, и Гера вздрогнула, его услышав. Она испуганно перевела взгляд с бога морей, сражавшегося под Троей, на Зевса, сидящего на Гаргаре, но тот настолько увлёкся наблюдением за молоденькой нимфой, которая, набрав воды, решила заодно и искупаться, что ничего не услышал.

Однако нельзя было рассчитывать, что следующая такая неосторожность не привлечёт к себе внимания громовержца, да и кто знает, сколько ещё времени он, забыв про всё на свете, будет пялиться на купающуюся девушку, которую Гера в мечтах уже несколько раз задушила, четвертовала и утопила вместе со своим любвеобильным супругом.

Терпеть происходящее Гера больше не могла. Она беспокоилась за Посейдона, которого обещала прикрыть, да и назревание очередного романа её супруга Гере совсем не нравилось. Она посмотрела на шумную толпу собравшихся у ясновизора богов и сразу заметила Гипноса, который стоял с краю с бокалом нектара.

Тихий и невзрачный бог сна заметно выделялся среди остальных богов, прыгавших, кричавших и размахивавших руками при каждом удачном ударе Аякса или Гектора. Гипнос вообще был мало похож на бога: роста он был небольшого, телосложения щуплого, взгляд его был томный и печальный, а говорил он всегда вкрадчиво и тихо, будто боялся кого-то разбудить.

Гера знаком подозвала его к себе, взяв за руку, отвела в сторону и сказала:

— Дорогой Гипнос, власть твоя и над богами, и над людьми безгранична. Мог бы ты сделать мне одно небольшое одолжение, за которое я была бы тебе очень благодарна? Мой сын Гефест на днях показывал мне эскиз нового трона. Он будет изготовлен из чистого золота и великолепно отделан самыми мягкими тканями, на нём можно будет не только сидеть, но и лежать. Я сразу подумала, что этот трон тебе подойдёт как нельзя лучше. Он будет твоим, как только ты выполнишь мою пустяковую, в сущности, просьбу.