Игорь Григорьян - Иллюзия

Не было в моей голове ответов на эти вопросы, не было. Но были вопросы, а любой сформулированный вопрос — это уже половина дороги на пути к ответу. Любой вопрос начинает свою жизнь рядом с сомнением. Сомнение, по сути и есть главный виновник всего происходящего. Только сомневающийся человек способен к рождению Знания. Только сомневающийся человек начинает спрашивать и задавать вопросы, а не просто и легко, слепо верить. Душа вопроса формируется в чувствах, в ощущениях, варится в одном котле с сомнением и беспокойством, с боязнью чего-то нового и до сих пор неизученного, она, душа, пытается обрести свое тело, выстроенное из мыслей и слов, пытается стать осязаемой материей; и лишь когда сомнение и страх выветриваются, вывариваются, испаряются из огненного варева, лишь когда в котле остается один только вопрос, только что рожденный, новый, четко сформулированный и без боязни заявленный Миру, вот тогда и только тогда этот вопрос уже является частью ответа. Надо просто внимательнее присмотреться к нему и ответ сам вынырнет из внятно высказанных мыслей с вопросительным знаком на конце. Ответ всегда бродит где-то рядом с любой загадкой. Они рождаются вместе, и если вопрос, при рождении, становится старшим из братьев-близнецов, то ответ на него — младшим, пусть даже на несколько минут всего, но младшим, и обязательно — братом-близнецом. И как не бывает одного брата-близнеца, так не бывает и вопроса без ответа.

Агафья Тихоновна молча слушала поток моих мыслей, и вдруг сказала:

— А может все не совсем так? Может все немного по-другому? Может правила Игры не такие? — она усмехнулась и продолжила:

— Как вам такой вариант? Представьте, например, что вы бессмертны. Просто представьте. И при этом вы обладаете всемогуществом. Можете создавать Миры. Наблюдать за ними. Управлять ими. Разрушать их. Это должно быть забавным, но рано или поздно вам это надоест. Изучать Природу окружающей вас действительности вам неинтересно — ведь в добавок ко всему вы ещё и всезнающи. Вы страдаете от скуки. Ваша вечность становится всё более пресной. Бессмертие, всемогущество и всезнание уже в тягость. И что же вы делаете? Вы создаёте новый Мир. Нет, целую Вселенную. Задаёте исходные условия, настраиваете параметры. И сами вступаете в Игру. Ваш персонаж — случайный, по умолчанию имеет минимум знаний о той реальности, в которую помещён, и наделён минимумом физических умений. Память о вас настоящем стёрта абсолютно — это необходимо для полного погружения. Игровой процесс конечен — ну хотя бы здесь, хотя бы на время, вы можете прочувствовать прелесть смертности, неведения и беспомощности, ощутить всю полноту вкуса бытия. Основная цель отсутствует, ведь достигнув её вы бы вышли из Игры. И поэтому весь смысл сводится к поиску отсутствующей цели. Наконец-то вы почти счастливы. Наслаждаетесь отличной графикой, непредсказуемостью сюжета и процессом поиска смысла. И лишь мимолётная тоска по чему-то давно утраченному или забытому заставляет вас иногда задумчиво поднимать голову к небу… — Агафья Тихоновна с ловкостью капитана дальнего плавания обогнула еще одну спицу, повстречавшуюся на нашем пути и посмотрев на меня, спросила:

— Как вам такая Игра?…

Мы продолжали двигаться вперед, оставляя позади Землю, огромную, тускло освещенную зонтичными, в отсутствие своей звезды, солнцами. Она возвышалась серо-голубой громадиной, поражая наше воображение.

— Ваше.

— Что?

— Ваше воображение, — Агафья Тихоновна обернулась ко мне и улыбаясь, повторила:

— Поражая ваше воображение.

— Ну да, но я ведь просто думал… — Я никак не мог привыкнуть к тому что акула была в состоянии читать мои мысли как открытую книгу, и что совсем немаловажно, книгу на понятном ей языке.

— Именно, — она кивнула головой, — именно, вы просто думали. А вы попробуйте не думать, а просто наслаждаться, совсем не используя слова в своих мыслях. Наслаждаться чувствами, которые не выразить словами, — она пришпорила дракона и он полетел еще быстрее, — наслаждаться, просто наслаждаться, это трудно только вначале, потом станет легче…

И я наслаждался. Наслаждался как мог. Мысли не оставляли меня, они посещали мою голову одна за одной, пролетая внутри — некоторые быстро, как реактивная ракета, некоторые — медленно, словно ехали на старой разбитой телеге, а некоторые и вовсе неуловимо проскакивали мимо меня. Мысли, использующие для передвижения телегу, то и дело задерживались, норовя остановиться на привал, а то и на ночлег, и только тогда я начинал, а точнее сказать — пытался контролировать этот процесс, не давая какой-то определенной мысли свить гнездо в моей голове. В конце концов все мысли, убедившись в моей решимости не думать и не проживать их, а проще говоря — не обращать на них внимания, наблюдая за ними как бы со стороны, все мысли, немного посидев на дорогу, засобирались в путь. Они растворялись в моем Сознании, оставляя за собой лишь свободное место. Пустоту. Настоящую, звенящую Пустоту.