Игорь Григорьян - Иллюзия

— Ну так как умение видеть самому придет много позже, хотя оно, это умение, конечно, уже где-то и существует — у вас один вариант, — Агафья Тихоновна глазами указала на Артака, — попросить нашего спутника одолжить вам свое зрение.

— А это возможно?

— Нет ничего проще, — она шепнула что-то Артаку на ухо и тот закивал головой, — перебирайтесь на мое место и положите свою голову на голову дракона так, чтобы ваши глаза были точно над его глазами.

Агафья Тихоновна немного подвинулась вбок, освобождая мне дорогу на шею Артака и я тут же перескочил вперед, продолжая крепко держаться за шкуру дракона. Обхватив его за шею, я положил свою голову на драконью, и зажмурил на секунду глаза в предвкушении.

— Открывайте уже, открывайте, — услышал я словно издалека. Даже не услышал, а скорее прочувствовал кожей, ибо оказался в полнейшей тишине. Мои уши перестали разбирать человеческую речь, они воспринимали только вибрации звуковых волн, а уже эти вибрации мозг впоследствии расшифровывает как слова и складывает из слов предложения. Сейчас же я слышал только дребезжания разных частот. Странно, однако недопонимания не возникало — дребезжания очень ясно доносили до меня смысл происходящего. Смысл и то, что я раньше считал смыслом.

Я медленно открыл глаза и чуть не выпустил от удивления шею Артака.

Все вокруг было ослепительным. Именно ослепительным. Ярким, густым, интенсивным, слепящим, насыщенным, сочным. Пространство окружающее меня было похоже на ярчайший кисель чего-то непонятного и никогда не виденного ранее. Любое движение прекратилось, всё замерло в одном, в едином, цельном мгновении. Всё было рядом, всё было около, всё было прямо здесь, стоило лишь протянуть руку.

Я и попытался это сделать, когда обнаружил что у меня нет руки. Визуально моя рука более не существовала. Точнее я продолжал ее чувствовать как обычно. Чувствовать, но не видеть. Кроме руки пропало и все остальное. Не было ни дракона, ни Агафьи Тихоновны, не было ничего вокруг, кроме этого непонятного и ослепляющего киселя какой-то материи. Материи, еще не известной человечеству.

— Ну как? — голос Агафьи Тихоновны вывел меня из ступора.

— Я… Я не знаю.

— Трудно разобраться? — я чувствовал улыбку в исходящих от нее волнах, но не мог понять как это удается. Ей — улыбаться через проходящие сквозь меня волны, мне — чувствовать ее состояние.

— Трудно. Непонятно, — только сейчас я заметил что говорил совершенно не используя свой речевой аппарат, а мысли и слова напрямую попадали из моей головы в акулью. Да и существовали ли наши головы — тоже вопрос.

— Понятно что непонятно, — своими словами она распространяла приятные колебания, которые немного щекотали мое тело. Точнее щекотали то, что я привык считать своим телом, ибо сейчас я его не наблюдал в принципе.

— И что делать?

— Наблюдать.

— И все?

— И все.

— Так просто?

— Все в Мире просто. Но надо уметь это видеть.

И я наблюдал. Наблюдал за абсолютно неподвижной массой какой-то материи, какого-то вещества, разбросанного куда хватало глаз. Это было нечто, из чего состояло все вокруг. И я в том числе. И Агафья Тихоновна. И Артак. И зонтичный мир, созданный нашими руками. И Вселенная, существовавшая всегда и везде. Все было создано из этого первозданного киселя непонятной мне субстанции.

— Первозданного? — акула хмыкнула, и как я понял, вдеть-то я ее не мог, отвернулась.

— Я употребил неверное слово?

— Смотря что вы в него вкладывали, — слова сами появлялись в моей голове, и я не мог различить, говорила ли это Агафья Тихоновна или Артак, или это был голос самой, окружающей нас материи.

— Материи? — буквы в уме вновь сложились в слово, и оно словно прочитало само себя, — никакой материи не существует.

— А что же вокруг? — мне достаточно было лишь подумать ответ, как он тут же, сам собой, каким-то образом оформлялся в понятный для моего собеседника вид (я не уверен что это были буквы) и отправлялся адресату.

— Энергия. Везде одна Энергия. То, что вы привыкли называть материей — лишь плотно сжатая, сконцентрированная и быстро вращающаяся энергия, — слова формировались внутри моей головы, и я их читал, как открытую книгу. Спустя мгновение, я догадался, что моя голова не ограничивалась привычными мне физическими контурами моего тела. Моя голова, мой мозг, простирались одновременно и сразу в любую точку Пространства. Впрочем можно было сказать что все существующее Пространство было в моей голове — суть от этого не менялась.