Игорь Григорьян - Иллюзия

— Не навреди.

— Что? — акула переспросила, видимо не поняв что я имел в виду.

— Не навреди, — повторил я, — тому кто обнаружил Любовь необходима осторожность. Ведь потерять или разбить можно только то, чем действительно обладаешь.

— Да, да, конечно, — Агафья Тихоновна кивнула, согласившись со мной, — как и делиться.

— В каком смысле?

— Человек может делиться только тем, чем полна его душа, тем, что у него в избытке, не так ли? — она улыбалась полной пастью крепких, белых зубов, которые я раньше как-то не замечал.

— Действительно, — я утвердительно кивнул головой.

Некоторое время Агафья Тихоновна молча перебирала найденные Артаком кристаллы, всматриваясь в каждый по отдельности и сортируя их на две небольшие кучки.

— Что вы делаете? — я придвинулся поближе и пытался отгадать по каким признакам акула проводил сортировку, но у меня ничего не получалось.

— Разбираю кристаллы, — она кивнула на кучку побольше, — сюда я отобрала камни, почти полностью уничтоженные вирусом, а сюда, — она кивнула на десяток камней, сиротливо жавшихся друг к другу, — кристаллы, в которые вирус попал совсем недавно.

— Для нас это имеет значение? Мы их лечить, что ли будем?

— Лечить, не лечить, но кое-что сделать можно, — она потянулась за рюкзаком и достала оттуда уже известный мне набор из бутылочек семи разных цветов.

— Попробуем этим, — Агафья Тихоновна откручивала пробки одну за одной, ловко орудуя плавниками.

— А не взорвется?

— Обязательно взорвется, а как же, конечно, взорвется, без взрыва тут нельзя, но надеюсь, к тому времени мы будем где-то очень далеко, — она отвинтила последнюю, седьмую крышку и сказала, обращаясь ко мне:

— Ну давайте вы, это ваши Знания, вам их и использовать.

— Простите, но каким образом?

— Ну это же совсем просто, — Агафья Тихоновна показала на бутылочки, — вы должны раскрасить каждый кристалл в определенный цвет, и я очень надеюсь, что их окажется ровно нужное нам количество.

— А сколько нам нужно?

— Любое число, кратное семи, — акула показала на разноцветные бутылки, — тогда каждый окрашенный в определенный цвет камень, взаимодействуя с другими цветами, в конце концов, уничтожит сам себя, вместе со своим содержимым.

— Они взорвутся?

— Именно.

— А мы?

— Мы будем далеко от них в тот момент.

— Но как? Мы же не можем поставить Свет на таймер, — я невольно засмеялся, правда смех вышел какой-то тихий и совсем не радостный.

— Мы, конечно, не можем, а сами кристаллы вполне могут, — Агафья Тихоновна взяла один из них и протянула мне, — ну красьте же, не теряйте Времени. Эти камни обречены, — она показала на две собранные кучки, но все же взорвутся они не сразу, потому как вирус не позволит этому произойти. Не забывайте, что мы имеем дело с вирусом Времени, а что такое Время? — акула говорила в ожидании моих действий, — Время — это такая штука, благодаря которой все происходит не сразу. Вот и кристаллы взорвутся не сразу. Вирус будет тянуть время, пока отступать будет совсем некуда. А мы в тот момент, надеюсь, будем уже в совершенно другом месте.

Я взял один, самый крупный из кристаллов в руки и вылил на него красную краску…

…Положив последний, покрытый фиолетовым цветом кристалл, я аккуратно разложил только что выкрашенные в разные цвета камни вокруг себя так, чтоб они не касались один другого и повернулся к Агафье Тихоновне.

— И что теперь?

— Теперь нам надо узнать сколько всего оказалось зараженных камней, — акула считала цветные кристаллы, раскладывая их по кучкам по 7 штук, чтоб в каждой присутствовали все цвета.

— Двадцать восемь, — я знал ответ.

— Отлично, это четыре раза по семь, и это также значит что нам пора в путь.

Агафья Тихоновна подошла к Артаку и что-то сказала ему на ухо, вполголоса. Не прошло и нескольких минут как мы были готовы, и взгромоздившись на дракона, легко оторвались от зараженной Временем кометы. Оторвались, чтобы продолжить свой путь к звездам, пусть даже и нарисованным на куполе старого доброго японского зонта.

— Куда мы сейчас?

— Вперед.

— Во Времени или в Пространстве?

— В жизни, — Агафья Тихоновна крепко держалась за дракона, — в жизни, — она немного помолчала, — в жизни, в жизни, в чем же еще…

Я держал рюкзак со своим грузом бутылочек и размышлял о его содержимом. Семь бутылок различной краски я израсходовал на кристаллы Времени, и моя поклажа стала ощутимо легче. Пустые бутылочки звонко позвякивали в моем рюкзаке, невольно напоминая о себе. Агафья Тихоновна, не оборачиваясь, но обращаясь именно ко мне, произнесла: