Игорь Григорьян - Иллюзия

— К Источнику?

— Да. Именно к Источнику. Если хотите — к роднику.

— Что есть Источник?

— Ничто, — просто ответила акула, — Ничто или Никто — пока еще ваш узник, арестант, пленник, заключенный, как хотите. Освободите его.

— Но как?

— Для того чтобы освободить кого бы то ни было, — Агафья Тихоновна опять колко глянула на меня, — для начала необходимо точно установить его местоположение, не так ли?

— И как мне его найти? — я совсем растерялся.

— Мыслите. Не останавливайтесь ни на мгновение. Как я уже сказала — только ваши мысли способны привести вас в нужное место. Качественные, первоклассные, трудно дающиеся, виртуозные мысли…

Огонь горел ровным синим пламенем, и стоящий на нем чайник, начав шуметь, выбрасывал из себя небольшие порции пара.

— Однако пора пить чай, — Агафья Тихоновна насыпала горсть заварки прямо в кипяток и накрыла чайник крышкой, сняв его с огня.

Мы пили обжигающий чай, а голубоватое пламя продолжало гореть ровным и низким огнем, и даже спустя некоторое время, когда подкрепившись, мы приготовились идти дальше, оно горело также недвижимо, тускло и постоянно.

Агафья Тихоновна разбиралась с рюкзаком, и я ждал, пока она окончит, чтобы продолжить свой путь. Наш путь. Должна же быть у нашего путешествия конечная точка.

— Конечная точка есть, — акула продолжала слышать мои мысли, — и конечная точка — это Свет. А источник Света — это солнце. Думаю, раз мы находимся на комете, нецелесообразно использовать дракона для того чтобы лететь к нему, ведь комета с гораздо большей скоростью, чем может развить дракон, несет нас в том же направлении.

— К солнцу? Но к которому из них?

— Это как раз все равно. Художник, разрисовавший зонт, сделал на нем все красные горошины одинаковыми. Так что куда-нибудь, да долетим.

— Но если эти солнца…. Они не спалят нас? — я выставил руку вперед и почувствовал тепло на своей ладони, — я чувствую температуру, и чем ближе, тем горячее!

— Нет, нет, что вы, конечно не спалят, — Агафья Тихоновна улыбнулась ободряюще, — красный цвет лишь немногим теплее синего, и я вас уверяю, смерть от перегрева вам не грозит. Вы умрете другой смертью, — акула звонко рассмеялась.

— Эээ, — я поперхнулся уже готовыми сорваться с языка словами, но решил проигнорировать последнее утверждение Агафьи Тихоновны и как ни в чем ни бывало, спросил:

— Но мы летим прямо на звезду? Или сможем ее обогнуть с другого конца, вращаясь вокруг нее по орбите? Или наша цель — все-таки опуститься на поверхность или столкнуться с ней?

— Имейте терпение, это станет известным совсем скоро. Если ваше сознание позволит нам вырваться за рамки ограничителя, и выйти за его пределы — мы покинем этот Мир навсегда, если же нет — ну что ж, будем мужественны — столкнемся с ним.

— Ограничителя? Но что это?

— Японский зонт, а что же еще? Уж не думаете ли вы что весь Мир заканчивается этим, хоть и бесспорно прекрасным куполом? — акула засмеялась, потом медленно поднялась с поверхности кометы и внимательно посмотрела вдаль, на яркий, синий небосвод и крупные красные горошины солнц — конечную точку нашего путешествия.

Пар, по мере приближения к солнцам, выделявшийся с кометы все сильнее, придавал всем нам голубоватый, охлаждающий оттенок, и синее пламя вечности было все менее и менее заметно. В конце концов, голубоватый водяной пар смешался с такого же цвета пламенем, и было уже не отличить что где. Но это не значит что пламя исчезло. Камень горел и плавился. Вечность брала свое.

Вечность — это интервал Времени, который содержит в себе любой конечный интервал Времени.

— Любой конечный? А сама вечность?

— Вечность не имеет ни начала ни конца.

Агафья Тихоновна продолжала смотреть на небосвод, будто что-то выискивая. Красные горошины неумолимо приближались к нам, однако не так быстро, чтобы это начало вызывать беспокойство. Артак невозмутимо лежал на боку, собрав уже целую гору кристаллов, в которых находился вирус Времени. Он перекладывал их с одного места на другое и со стороны создавалось впечатление что дракон просто играет с кубиками, составляя какое-то слово. Акула подплыла к нему и плавником помахала мне, приглашая подойти ближе. Она взяла один из кристаллов, возможно, самый крупный из найденных, и поднесла его к моим глазам, давая возможность рассмотреть внутренности камня и насладиться игрой Времени.

— Что вы об этом думаете? — Время внутри кристалла перемещалось, смешивалось, бурлило, подходило все ближе и ближе к краю, и иногда даже казалось, что оно вот-вот вырвется наружу.