Игорь Григорьян - Иллюзия

— Именно так, именно так, и незачем использовать несусветные скорости, когда все можно объяснить простыми вещами, — акула выкинула фонарик за ненадобностью и посмотрела вверх, — только не в секунду, ни в коем случае не в секунду! В мгновение! В каждое мгновение вы банально и безболезненно уменьшаетесь в два раза. Вы и все вокруг.

— При этом метр для меня становится относительным, и в конце концов, остается тем же метром, но в моем восприятии, так как своего уменьшения я просто не замечаю?

— Да, вам просто не с чем сравнить, потому что все линейки тоже уменьшаются точно так же как и вы! Неизменным остаются только настоящие, а не выдуманные величины — мгновения, например. А метры, секунды — рассыпаются как прах. Их нет и никогда не было. Но к вопросу измерений, как я уже говорила, мы обязательно вернемся. Слишком он важен чтобы его пропустить.

Я кивнул головой, показывая что понимаю что имеет в виду Агафья Тихоновна.

— Но что нас заставляет уменьшаться?

— Откуда же я знаю? — акула пожала плечами, — пусть это будет гравитация, если хотите. Или еще что-то.

— Гравитация, — я повторил про себя, — гравитация… Так просто.

— Конечно просто! — акула смеялась одними глазами, и лак отсвечивал красным пламенем звезд, — хотите совет?

— С благодарностью, — я был абсолютно раздавлен новым, обрушившимся на меня потоком, можно сказать лавиной знаний.

— Относитесь с недоверием к любому постулату, который гласит что что-то там нельзя прибавлять или отнимать. В математике запретов на действия нет, а она — единственная объективная и беспристрастная наука, ибо цифрам безразличны человеческие открытия, домыслы, выводы и следующие за ними ограничения.

— Да, пожалуй вы правы, — я кивнул и мысленно прибавил скорость Света, то есть ноль, к скорости своего уменьшения.

Агафья Тихоновна помолчала немного и повернувшись к Артаку, погладила его по хвосту. Артак, полный безбрежного и безграничного Света, лишь блаженно улыбался.

Мы сидели на неторопливо движущейся комете, направляясь вперед. Любое направление по своей сути является направлением вперед. Основное — не направление, а сам процесс. А если процесс и двигается, то только вперед. Других направлений нет. Ведь даже возвращаясь домой за забытым телефоном вы двигаетесь вперед, но никак не назад. Направление «назад» отсутствует в Природе, хоть и широко распространено в человеческих мыслях.

Комета на которую мы приземлились не отличалась чем-то особенным. Самая обыкновенная комета, состоящая из камня и льда и пробивающая себе дорогу в бесконечном (бесконечном ли?) Пространстве японского зонта по направлению к солнцам. Поверхность кометы была светлая, грязно-серая, с вкраплениями застывшей воды, которая по мере приближения к источнику тепла таяла и под давлением высвобождалась в Пространство, образовывая небольшие паровые фонтаны. Эти самые фонтаны водяного пара, все чаще возникающие рядом с нами, ясно говорили о приближении кометы к солнцу, и о том, что мы находимся на солнечном полюсе вращающегося вокруг своей оси метеора.

Горячий пар рассеивался и формировал светлый серебряный хвост, который тянулся за кометой на многие километры. Скорость движения не поддавалась определению «на глаз», так как здесь отсутствовала атмосфера, а вместе с ней отсутствовали и такие характеристики скорости, как ветер и свист в ушах. Мы находились на солнечной стороне и имели возможность любоваться красными, палящими, иногда стреляющими потоками бурлящего газа, раскаленными докрасна солнцами. Далеко ли они были? Близко ли? Расстояние не поддавалось даже приблизительному определению. Не знаю.

Я поднялся на ноги и позвав с собой Артака, решил обойти наш новый небольшой мир. Агафья Тихоновна не была против, она вызвалась присмотреть за рюкзаком с красками в наше отсутствие, приготовив мне в дорогу комплект бутылочек разных цветов, как она выразилась — на всякий случай.

— Но зачем? — я был удивлен и не знал что делать с выданными мне красками.

— На всякий случай, — повторила акула.

— Со мной может что-то случиться? Мне грозит какая-то опасность? И если да, то как бутылочки с красками могут мне помочь? — слова сами срывались с обеспокоенного языка.

— Не думаю что вы подвергаетесь любой, даже самой малой опасности, — Агафья Тихоновна говорила спокойно, уверенно, но у меня создалось впечатление что она что-то не договаривала.

— Вы… Вы просто волнуетесь за меня? Но в случае опасности я даже не знаю как воспользоваться этими цветами.