Игорь Григорьян - Иллюзия

— Нет, нет, ветер есть. Но он компенсирует сам себя. И мы его не ощущаем, — Агафья Тихоновна продолжала читать мои мысли, — в этом Мире, как и в любом другом, все совершенно.

— Что значит совершенно?

— Совершенно — это именно так, как должно быть. И никак иначе, — акула искоса посмотрела на дракона, — и совершенство, как ни странно, можно выразить всего лишь одним словом — равновесие.

— И вы считаете Мир совершенным?

— Конечно!

— Но почему?

— Потому что ничего другого попросту нет. А есть лишь идеи, как могло было бы быть, но не стало. Вывод напрашивается сам, — Агафья Тихоновна усмехнулась и добавила, — если есть только одно это, — она развела плавники в сторону, — то оно совершеннее всего остального, ибо только оно и есть. Кстати, здесь у нас есть сколько угодно времени чтобы разобраться со всем. Когда я говорю — сколько угодно, то имею в виду нисколько, — акула опять попыталась скрыть усмешку, — ибо самого Времени попросту нет. Ну а потом мы должны будем вернуться домой. Просто обязаны будем вернуться, — она замолчала на мгновение, — или не будем должны. Я не знаю. Однако выбор все-таки придется сделать. Правда, стоит учесть что отказаться выбирать — тоже выбор. Ведь по сути это ничего не меняет — ветер продолжает дуть, а трава — гнуться.

— А я быть?

— А вы — быть, — Агафья Тихоновна уже не скрывала свою довольную улыбку, — а вы — быть, — повторила она задумчиво и добавила:

— Если, конечно, вы не отделяете себя от ветра…

Большая белая акула, светло-серая, глянцевая, с тугой и упругой, словно вымокшей и высохшей на ярком солнце, натянутой на мощный скелет кожей, вздернутой прозрачным лаком, акула прогуливалась вдоль пологого озерного берега. Ярко освещенная с разных сторон множеством зонтичных солнц, и поэтому не имеющая тени, Агафья Тихоновна решила вернуться к теме, незаконченной на нашей, теперь казавшейся мне далекой, Земле с одним-единственным, но таким домашним и родным, нашим привычным Солнцем.

Агафья Тихоновна рассуждала о Любви.

— Убедительный, я бы даже сказала, хрестоматийный пример одновременного проявления привязанности и злости в человеческой жизни — любовь и ревность. Только тут Любовь — совсем не та любовь, которая именно Любовь, а то, что люди называют любовью, путая иногда со страстью, иногда с простой привязанностью, а иногда и с банальной боязнью одиночества. Если бы вы знали сколько людей испытывают жгучее несчастье каждый миг только из-за одного, ставшего пресловутым, стакана воды, который, как они думают, некому будет подать в старости. И неважно, что в старости может совсем не захотеться пить, — Агафья Тихоновна засмеялась собственной шутке, — но люди, думая об одиночестве, и боясь его до умопомрачения, в конце концов, именно его и получают.

— То, чего мы боимся или опасаемся, проявляется в реальной жизни?

— Да. Страх выполняет роль дополнительной антенны и Вселенная, которая очень скрупулёзно возвращает каждую мысль, действует вдвойне быстрее, если эта мысль еще и страшит. Ведь ничего и нигде не пропадает и ни в коем случае не теряется. Ни одна мысль. Ни одно чувство. Все только и ждет своего часа чтобы проявиться, — Агафья Тихоновна повернулась ко мне и медленно, по слогам, произнесла:

— Именно поэтому лучше просто сидеть на траве, как это делаем мы с вами, освободив Сознание от страхов и волнений, и любоваться озерной гладью. И никогда ничего не бояться. Никогда. И ничего.

Агафья Тихоновна замолчала и какое-то мгновение просто наблюдала за своим отражением в воде. Оно было четким, как в зеркале. Акула провела плавником по гладкой, не нарушенной никаким, даже самым слабым дуновением ветра поверхности, и зачерпнув плавниками немного черной, как смола воды, поднесла ее к драконьей морде, предложив ему напиться.

— Человечество забыло что такое истинная Любовь. Истинная Любовь стоит особняком среди всех возможных чувств. Истинная Любовь не может испытываться человеком, как остальные чувства. Истинная Любовь не гнет и не гнется. Истинная любовь, как живой организм, сама испытывает людей, испытывает их чувства и эмоции. Она сама решает кому открыть свою сущность. И открывает ее только тем, кто действительно готов. Кто смог. Кто может. Кто сможет и дальше. Истинная любовь самодостаточна. Нет ничего что могло бы сравниться с настоящей Любовью, ведь что бы мы ни взяли — материальное ли, духовное ли, оно всегда окажется лишь составной частью Любви. Любовь абсолютна. Любовь бескорыстна. Она не требует ничего взамен, ибо сама питает себя. Истинная Любовь — это океан мироздания, в котором, вполне возможно, зародилась и сама Жизнь. Все ее ветви и разновидности. Все бесконечные и бесчисленные вариации жизненных форм сотканы в океане истинной Любви, они являются порождением этого океана, его частью, его детищем. В этом океане зародилось и то, что человечество называет эволюцией — а это уже даже не живой организм, а процесс. Глагол.