Игорь Григорьян - Иллюзия

Если я говорю — мое эго, то что конкретно я имею в виду? Кто это такой, обладающий этим самым эго? Тело? Мозг?

А если я говорю — мое Сознание? То какое Сознание я подразумеваю? То, которое когда-то создало мое эго и каждую минуту продолжает меня убеждать в том что это и есть я? Или то общее Сознание, частью которого являюсь я сам?

Можно ли говорить «мое», если я сам всего лишь часть чего-то? Имеют ли люди право дробить общий Разум на осколки и пытаться присвоить лично себе каждый отдельно взятый осколок? Да и каким образом этот осколок может быть твоим, если он — всего лишь часть чего-то целого и цельного? Он может быть твоим только в том случае, если ты — это целое и есть, не так ли?

И если это целое и неделимое Сознание и есть ты, то может ли оно принадлежать еще кому-то? Нет, ибо тогда оно не целое и не неделимое.

Или, наоборот, может ли у тебя быть что-то еще, кроме того что у тебя уже есть? Другими словами, можешь ли ты, и так владеющий всем, владеть еще чем-то? Если да, то ты изначально не владеешь всем, а это противоречит условиям задачи.

А если нет, то ты един и владеешь всем, и значит присвоить что-то еще не получится, потому что и так все — твое. И отнять у тебя ничего не получится, ибо некем. Все что есть вокруг — ты сам. Только ты и больше никого и ничего. Вот и выходит что красть мы можем только сами у себя.

Но каким образом? Как можно что-то своровать у себя самого? Как отнять себя у себя? Да очень просто. Надо создать иллюзию. Надо разделить целое на части. Разделить себя на части. Разделить и забыть о своей цельности и целостности. И разделив, поверить что ты сам — лишь отдельная часть целого. А поверив — начать бороться за то, что осталось в других частях. Перемещать. Двигать между частями. Воевать за то, что и так всегда было твоим. Было твоим, пока было целым.

Вот откуда появились местоимения «мое», «твое», «его». Язык на котором общаются люди, как единый живой организм, эволюционирует вместе с человечеством, зеркально отражает все его устремления и крены, и изучая развитие всего лишь одного языка, на котором говорит цивилизация, им пользующаяся, можно точно диагностировать все ее болезни. Наверное, тогда же возникли и общественные классы, а вместе с ними и классовая борьба. Тогда же возникли и религии, в большинстве своем говорящие об одних и тех же вещах, правильных, но ложно истолкованных самими людьми, вещах. Тогда же, в уже осколочном, разорванном Сознании людей и произошло разделение всего на правильное и неправильное. На правильных и неправильных. На белых и желтых, на красных и черных. Тогда возникла стадность, тогда появилось желание уничтожить всех «не таких». Религии, к тому времени укрепившиеся в своих позициях и напрочь забывшие о своих первоначальных идеалах, приказали своим последователям убивать за бога единого. Вдумайтесь! За Бога Единого! То есть убивать самого себя ради себя самого своими же руками. Большего парадокса в существовании человеческой цивилизации, наверное, и не найти. Потом уже, вместе с разделением и стадностью, вместе с религиозной враждой, появились войны. Они являлись вполне логичным продолжением развития человечества и никому уже не казались нелепыми. А что такое война? Это когда один человек, с какой-то остервенелой радостью, уничтожает другого, точно такого же человека. Не такой цвет кожи или разрез глаз? Уничтожить! Не то вероисповедание или вообще атеизм? Как можно? Уничтожить, уничтожить, уничтожить! Уничтожить все что не такое как я! И забывает отдельно взятый человек, что уничтожить он может только то, чем владеет, а это всегда одно и тоже — ты сам. Нет в этом Мире ничего чужого. Нет и никогда не было. И никогда не будет. И любые слезы текут из наших общих глаз. И каждый поступок отдельного человека может изменить и обязательно изменяет общую оценку человечеству. Человечеству, как цельной и единой цивилизации.

Правда, несколько сильных голосов против насилия, таких как, например, Будда, или Иисус, были, к их счастью и нашему сожалению, услышаны этим самым человечеством.

Будде повезло больше, если верить легенде, он умер своей смертью, хоть и отравился или был отравлен, мясом или грибами, до конца не ясно. Но последние слова Гаутамы Сиддхартхи говорят сами за себя: «Даже если Будде дают яд — из него должна выйти Любовь».

Тогда как Иисус, менее везучий из этих двух цельных людей, был зверски уничтожен своими соплеменниками из остервенелой и ограниченной толпы. Да, да, Иисус был убит каждым из нас, каждым, кто до сих пор в толпе, ведь если палач и занес копье над телом, то только с разрешения всего народа. Народа, который предпочитает быть быдлом. И по сей день ничего не поменялось.