Игорь Григорьян - Иллюзия

С воинственным клекотом, обращенным куда-то поверх наших голов, петух, в мгновение ока, преодолел расстояние от двери до центра комнаты, оказавшись прямо у стола, за которым мы сидели, и подобно заведенному волчку, носился вокруг последнего, однако, совершенно не замечая нас. Все его внимание было приковано к чему-то длинному и желтому, извивающемуся на куполе здания. К чему-то не замеченному нами ранее. К чему-то несомненно опасному и угрожающему.

— Змея, — промелькнуло в голове. Такая же несоразмерно огромная, как и петух, рептилия яркого лимонного цвета спускалась вертикально вниз, держась хвостом за одну из балок, поддерживающих купол. Характер ее движений не оставлял сомнений в том что она готова принять бой. Нам оставалось только надеяться на то, что мы с Агафьей Тихоновной не попадемся под горячую руку, так как размер змеи вполне позволял проглотить нас двоих одновременно. Спустившись до уровня стола, змея развернулась в мою сторону и, как мне показалось, очень внимательно посмотрела прямо на меня. Ее золотистые глаза, с четко очерченным глубоким черным зрачком, и с красными, еле заметными вкраплениями посредине, были на расстоянии вытянутой руки, а раздвоенный язык, быстро мелькавший передо моим лицом, вводил меня в оцепенение получше всякого метронома. Какое-то время змея просто рассматривала мой лоб, а точнее — точку, находящуюся где-то посередине лба, между глазами. Не исключено, что она готовилась к нападению и выбирала место, куда атаковать. Ужас пригвоздил меня к стулу и сковал лучше всяких кандалов. Лучше — значит надежнее. Я не мог пошевелить не то что рукой, но даже пальцем, а лицевые, парализованные взглядом змеи мышцы точно удерживали направление этого самого взгляда — глаза в глаза. В моем теле живыми и подвижными остались только мысли. Даже слишком живыми и подвижными. Они продолжали жить своей собственной жизнью — словно разноцветные конфетти из только что выстрелившей в голове хлопушки. Поймать и рассмотреть какую-то отдельную мысль не представлялось возможным. Взрыв. Хаос. Буря. Ураган. Впрочем, одну мне все-таки удалось схватить за хвост. Я подумал что вполне возможно, змея оценивала, гожусь ли я сам в качестве второго блюда, которое только что предлагала подать мне на обед Агафья Тихоновна. Дракон при этом шевелился и вздрагивал во сне.

Напряжение спало в один момент, как только змея отвела от меня взгляд и повернулась к Агафье Тихоновне, Спало, как будто его и не было. Руки обрели свободу движения а я сам обрел твердую уверенность в том, что все рептилии действительно обладают способностями к гипнозу. И зачем им тогда яд?

Агафья Тихоновна, не выказывая никаких эмоций по поводу наших гостей, продолжала говорить.

— Когда вы насытитесь и голод пройдет, помните — назад пути нет.

— Назад? — я с трудом сдерживался чтобы не дать деру.

— Да, назад. В голод. Наш обед особенный и раз вкусив и распробовав каждое блюдо вы сможете быть точно уверены что наелись досыта до конца ваших дней.

— А мне уж было показалось что я и есть второе блюдо, — продолжая наблюдать висящую над столом змею и бегающего вокруг петуха, все попытки которого достать шпагой огромную желтую рептилию пока что были тщетны, я совершенно интуитивно, словно ища защиты, протянул руку к дракону, который мирно спал у меня в ногах, но тот лишь пробурчал что-то во сне, не открывая глаз.

— Ваш дракон еще очень слаб, чтобы помочь сейчас, но он будет готов вовремя, не переживайте. В этом мире, как и в любом другом, содержащим Время, все происходит именно вовремя, не раньше и не позже назначенного срока, — Агафья Тихоновна не обращала ни малейшего внимания на творящийся вокруг нас Армагеддон, и ее спокойствие, каким то непостижимым образом начало передаваться мне, — ведь по другому просто не может быть. В любом Мире, где есть Время — все происходит исключительно вовремя. Не раньше и не позже срока. Это непреложный Закон. Иначе Время было бы попросту не нужно. Или его бы не было вообще.

— Постойте, но…

— Свинина была достаточно мерзкой на вкус, не правда ли? — акула, не смущаясь перебила меня, после чего заговорщицки подмигнула и продолжала:

— Да и как может быть вкусным бумажный стейк? — она захихикала, — даже если его щедро сдобрили вкусными и ароматными цветными красками. Краски, конечно, вкусны, с этим не поспоришь, но есть их вместе с бумагой все-таки не нужно, — акула кивнула на петуха со змеей, — эти двое тоже из бумаги. Причем из промокательной бумаги. Любой дождь с легкостью их смоет или растворит. Грозно они только выглядят. Вот вы как думаете, почему вам страшно? — Агафья Тихоновна отвечала сама, не дожидаясь моего ответа: