Виктор Уманский - Борьба или бегство

На крыше, кроме инструкторов, обнаружились двое бледных ребят, ожидавших своей очереди. Я подошёл к краю и посмотрел вниз. Высота казалась огромной. Ребята, оставшиеся на земле, представляли собой россыпь точек. Мне не удавалось даже отыскать среди них Таню. А непосредственно под местом прыжка нас ждала широкая асфальтовая площадка.

Товарищи по прыжкам хотели ещё собраться с духом и любезно пропустили меня вперёд. К обвязке я пристегнул карабином основную веревку. На краю крыши, опираясь о низенький бортик, лежала доска для разбега — получался этакий маленький трамплин. Парень из команды организаторов начал проводить краткий инструктаж. Из-за ветра мне приходилось напрягаться, чтобы разобрать слова.

— Руки сжимаешь в кулаки и держишь наверху. Понял? Покажи!

Я сжал кулаки и поднял руки вверх.

— Пальцы в карабин не засовываешь — отрежет. За верёвку не хватаешься — сожжёт кожу на руках. Я считаю «пять, четыре, ready, set, go» 22 22 На старт, внимание, марш (англ.). . По команде «go» добегаешь до конца доски и уверенно прыгаешь вперёд. Смотришь только на горизонт. Если не уверен — то до конца не добегаешь, не доходишь, не доползаешь. Понятно?

Я кивнул. Что непонятного? Если добежать до конца, а потом резко передумать и остановиться, то можно соскользнуть вниз по стене здания, попутно отметив затылком угол крыши.

— Готов? — громко спросил инструктор.

— Секунду! — я поднял руку и на пару мгновений задержал дыхание. Мне пришла в голову мысль: если верёвка оборвётся, успею ли я понять это, прежде чем разобьюсь?

— Готов! — крикнул я.

— Пять! Четыре! Ready! Set! Go!

Я побежал и сильно оттолкнулся вперёд. И тут же ухнул вниз как камень. Асфальт стремительно прыгнул в мою сторону. Я толком не успел ничего осознать, когда на высоте десяти метров верёвка натянулась, меня развернуло животом вверх, знатно тряхнуло и бросило в сторону.

Теперь меня раскачивало на верёвке как маятник. Я принял вертикальное положение и помахал рукой группе поддержки внизу.

— Почему ты не орал? — донёсся обиженный крик Тани.

Организаторы ослабляли базу, и я, всё так же качаясь из стороны в сторону, постепенно спускался вниз. У самой земли меня поймал Гена и отстегнул карабин от обвязки. Таня уже была рядом.

— Ну как? — спросила она.

— Неплохо, но не могу сказать, что очень уж сильно проняло.

— Зависимость от многих наркотиков наступает не сразу, — многозначительно ответила она.

— Ты-то когда пойдёшь прыгать?

— Через пару часиков, наверно. Хочу ещё посмотреть на других. К тому же мне надо прочитать конспекты — в понедельник контрольная.

— Контрольная, значит! Ну ты и очконавт.

— Ага! — радостно подтвердила она.

Я снял снаряжение и передал его следующим участникам. Таня уселась на бетонных блоках под палящим солнцем и достала планшет с конспектами. Мне на жаре сидеть не хотелось, и я решил переместиться. Перед уходом я взял у Тани её мобильник: клиент прислал вопросы об Анапе, и я мог его проконсультировать.

Я пересел на бордюр в тени дерева и прислонился спиной к стволу. Если наклониться немного вперед, то отсюда были видны и прыжки с крыши. Каждые пять минут следовал очередной визг, а за ним — смех толпы внизу.

Несколько минут я переписывался с клиентом. Он оказался довольно странным, но я аккуратно ответил на все вопросы.

Мне пришло в голову посмотреть, что Таня пишет Ване. До этого мне не доводилось лазить в чужих переписках, но в отношении Тани, которая меня обманывала, моральных трудностей не возникло.

Я открыл их диалог и пролистал последние сообщения. Все они были от Тани — похоже, Ваня снова её игнорировал.

«Ты сегодня был особенно красив».

«Подвезёшь?»

«Неважно, как называется это чувство. Мне просто очень хорошо, когда ты рядом».

«Может, это глупо, но я люблю тебя».

«Люблю твою улыбку».

Я откинул голову и прислонился затылком к стволу дерева. О, как же Ване, наверно, хотелось верить во всё это! А я был несчастен. Вчера меня мучил отказ Нади от встречи, а сейчас столь же искреннее страдание причиняла любовь Тани к другому.

Внезапно навалилась усталость. Что бы я ни чувствовал, а жизнь продолжалась, и надо было терпеть, не показывать слабости, не срываться и ни в коем случае не терять голову.

Через час Таня подошла и села рядом. Я небрежно обнял её за плечо.

— Как твои лекции?

— На контрольной мне хана.

— Что ж, пусть земля тебе будет пухом.

— Я тебя обожаю, — она поцеловала меня в щёку.