Владимир Ситников - Свадебный круг

— Обломал бы руки тем, кто ее делал.

Серебров, довольный, что выпросил у Ольгина эту сияющую краской машину, вспылил:

— Ну ты, видать, вовсе заелся!

Ваня на возмущение инженера внимания не обратил.

— Окно-то выброса почто они такое маленькое прорезали? Ведь чуть роса — и забьет его, — очередью выпалил он свое недовольство. — И захват всего четыре метра, а не пять. Сколько я на этой четырехметровке за уборку потеряю? Вместо сотни — восемьдесят уберу, а дальше-то — куда это уведет?

Сереброву показался Ваня придирой и крохобором. Все у него подсчитано. Спасибо сказал бы, а он…

В мае, когда пошли в рост яровые, Сереброву удалось вымолить у Ольгина первый в Крутенском районе красавец комбайн «Колос». Ваня, которому досталась эта машина, радости не выказал. Щелкая заслонками, он придирчиво его осмотрел и, вместо того чтобы растроганно пожать главному инженеру руку за такой подарок, выпалил:

— Масляная система-то слабовата, и транспортер забарахлит. Менять надо на скребковый.

— Ну уж ты, Вань, дуришь, — возмутился даже Маркелов.

— Дак чо я, не вижу? — проговорил спокойно Помазкин. — Вон глядите, — и открыл заслонку, но Серебров с Маркеловым ничего не увидели.

— Терпеть выскочек не могу, — кипя, сказал Серебров Маркелову, но так, чтобы слышал Ваня. — Может, кому другому комбайн отдадим?

Маркелов молча погрозил пальцем: подожди, мол. А Ваня, осматривая комбайн, ворчал, что он, конечно, если бы его воля, бункер сделал бы побольше, а кабину переставил совсем от другого комбайна. Та удобнее. Потом на землю постелил телогрейку и полез под машину.

А Серебров был возмущен: таких зазнаек он еще не встречал.

Ваня, лежа под комбайном, забыл о них с Маркеловым.

— Ты зря, Гарольд Станиславович, это у него не от зазнайства, — сказал Маркелов, отмахиваясь капроновой шляпой от надоедливой осы. — Насквозь он машину видит. Руки у него дороже золота, а голове цены нет. Скажи ему: сделай, Ваня, самолет, — сделает. Ей-богу! И комбайн бы сам сделал получше этого, чтоб и по болоту, и по горе ходил.

Серебров не заметил, как неприязнь к Ване Помазкину сменилась влюбленностью. Когда это произошло, он бы и сам не сказал.

Около персонального Ваниного чумазого сарая, солидно прозванного мастерской, было, пожалуй, оживленнее, чем в мастерских Сельхозтехники. Приезжали сюда и свои колхозные механизаторы в выгоревших замасленных пиджаках, и принарядившиеся чужие механики, просили Ваню то об одном, то о другом: сварить ось, послушать мотор, переделать жатку. И сам Серебров, инженер с высшим образованием, шел прежде всего к Ване посоветоваться, стоит ли покупать туковую сеялку или жатку.

В свое время, соблазнившись броскими рекомендациями, выклянчил Григорий Федорович Маркелов в Сельхозтехнике немало разных машин и приспособлений. Многие из них теперь были стыдливо загнаны в самый дальний угол машинного двора. О них вспоминали, когда приходила пора сдачи металлолома, или весной, в пору ремонта техники. Многих механизаторов интересовало одно: нельзя ли взять какую деталь, отвинтить гайку? Ваня тоже добрался до этих машин, но он из опозоренных, приготовленных к сдаче в утиль, опаленных ржавчиной механизмов создавал новые машины.

Сереброва поразило самоходное шасси, которое смастерил Ваня.

— А чо? — говорил тот с пренебрежением о своем изобретении. — Шасси от списанного самоходного комбайна взял, днище — от старой тракторной тележки, а борта — от кормораздатчика. Теперь это самоходный кузов. Весной для семян можно применять, осенью — для ссыпки зерна, если машина долго к комбайну не придет. А навесь жатку — и раздельно можно убирать побыстрее, чем комбайном.

— Как ты это придумываешь? — удивлялся Серебров, с недоумением глядя на моложавого, круглолицего Ваню.

— Ну, дак я ведь с восьми годов около техники. Меня по бряку в карманах всегда в деревне угадывали: раз железо звенит, значит, я иду, — просто объяснил Ваня.

Серебров упречно думал, что далеко ему, дипломированному инженеру, до этого кудесника. А тот за собой заслуг не замечал и ругал комбайностроителей.

— Ты вот конструкторов, Гарольд Станиславович, хвалишь, — с осуждением говорил он, выкладывая из сумки нехитрый свой обед, — а я на них в обиде. Для степей они работают, а нам, северянам, пока ничего толкового не сделали. Нам такие комбайны и трактора нужны, чтоб, как мухи, по потолку бегать могли и в болоте не тонули. А где такие есть?

Ваня неторопливо попивал прямо из бутылки молоко, отставлял ее и, водя для наглядности в воздухе огромными, с въевшейся чернотой пятернями, вдруг начинал вслух соображать, как можно было бы увеличить производительность жатки: