Владимир Ситников - Свадебный круг

— Все в сборе, — сказал спокойно Серебров. — Видишь, они уже убрали трап и теперь отчалят от берега.

На лице Веры сначала отразилась растерянность, потом беспокойство. Она вскочила.

— Ведь ты говорил — два часа. Ты врал, что ли? — возмущенно крикнула она.

— Врал.

Лицо у Веры покрылось пятнами.

— Ты поступаешь со мной, как с безгласным существом, — прошептала возмущенно она и кинулась вниз по тропе. Серебров догнал ее, преградил дорогу.

— Ну, Верушка. Я прошу тебя, останемся. Ну, останемся. Я же тебя люблю, — бормотал он. Она вырывалась из его рук, отталкивала его от себя, но он не давал ей идти.

— Я закричу, — размазывая по лицу слезы, пригрозила она и, словно не доверяя своему голосу, крикнула: — Помогите!

Серебров усадил Веру рядом с собой на поваленную грозой березу и, держа ее за руки, поощряюще сказал:

— Надо посильнее, ты кричишь для отвода глаз.

— Помогите! — крикнула она и, вырвав руку, с досадой ударила Сереброва по спине. — Дурак какой! Ну что ты со мной делаешь? Врун! Зачем сказал, что два часа…

— Ударь еще, — просил Серебров, не выпуская Веру. — И еще крикни. Это у тебя хорошо получается. Но кричи не громко, а то те, с кедами, которые устали, раз-раз прискачут сюда.

Вера взмахивала в отчаянии свободной рукой.

— Пусти, ну, пусти же! Что о нас подумают? Что? — и закрыла глаза, представляя ужас и позор, которые ожидают их.

— Мы ведь влюбленные. Все знают… — пытался успокоить ее Серебров. — Что подумают? Да то и подумают, что мы целовались с тобой, что мы теперь муж и жена.

А внизу, на теплоходе, поднялся переполох. Гудела сирена. Какие-то сердобольные туристы скандировали: «Э-а, э-а!» Наверное, очкастый массовик, просадивший весь запас своей энергии в первой половине пути, вновь воспрянул духом и, размахивая руками, призывал их кричать.

— Какой позор! Какой позор! — повторяла Вера. Ей представилось, как на виду у всего теплохода они выберутся вдвоем из леса. Ей слышались ругань и двусмысленные шуточки. Серебров тоже вообразил эту картину и с сочувствием сказал:

— Знаешь, как-то не по себе. Надо все-таки оберегать свой авторитет, давай не пойдем. Они успокоятся.

И действительно, крикуны успокоились. Очевидно, попутчики нашли послание Сереброва. В нем он благодарил организаторов экскурсии и команду теплохода, возносил существующие и несуществующие их таланты и добродетели и извещал, что остается со своей невестой в Синей Гриве. И «англичанка» Ирина Федоровна, наверное, уразумела, что Серебров не шутил, когда прочла его просьбу воспользоваться мощью Гоши и сдать Верины и его вещи в камеру хранения на Бугрянском речном вокзале.

Теплоход еще раз длинно, с укоризной прогудел, давая знать, что складывает с себя все заботы о самоуправных путешественниках, и Вера с Серебровым увидели, что белая их посудина, наполняясь музыкой, выбирается на середину реки.

— Даже всплакнуть хочется, — сказал он, выпуская Веру. Она вскочила и замахала руками.

— Они думают, что ты им желаешь доброго пути, — расшифровал Серебров ее жесты. Вера с прежней досадой ударила его по спине.

— Противный! — крикнула она со слезами.

Теплоходик, видно, успокоился. Словно утюжок, вспарывая гладь воды, он двигался к повороту и вот уже скрылся за гривой пихтача.

— Я тебя совсем не люблю, — сказала Вера.

— Теперь уж это не имеет значения, — подбирая авоську с грибами, откликнулся Серебров. — Будет брак по расчету. Я женюсь на тебе, потому что ты дочь банкира.

— Ох, Серебров! — простонала она. — Нахал из нахалов!

А он обнял ее и, не давая ей двинуться, проговорил:

— Милая моя страдалица, прости меня. Прости меня, Верушка.

Она вырвалась из его рук, вздохнула и практично сказала:

— Но у нас ведь ничего нет. Ну, что ты за авантюрист? Я ведь ничего не взяла.

— Я твой муж, — откашлявшись, проговорил строго Серебров. — И прошу с должным почтением относиться ко мне. Авантюрист? Да что это такое?!

— Муж объелся груш. Авантюрист, узурпатор, завоеватель, фараон, — старательно подбирала она прозвища, спускаясь по тропинке.

— Ты дело подменяешь болтовней, — усовещал ее Серебров. — Ты беззаботный человек. Ты пошла в одних босоножках и праздничном платье, а у меня есть спички, нож, авоська, деньги, документы. У Робинзона Крузо, когда он поселился на необитаемом острове, было гораздо меньше запасов, чем у меня. Сейчас купим сапоги, ватник, поставим шалаш. В нем нам надлежит создать рай.

Вера сняла босоножки и пошла босиком, оставляя четкие отпечатки на влажной земле.