Андрей Игошев - Осколки

***

Дети, стоящие на коленях в парке, с нескрываемой радостью кормящие голубей с руки.

***

Молодая парочка на лавочке у пруда, смотрящая друг на друга влюбленными глазами.

***

Счастливый дедушка, присевший и распахнувший объятия в ожидании бегущих с веселым смехом навстречу ему маленьким внукам.

***

P. S.

Цените мир.

Цените мгновения счастья.

Успевайте жить и любить…

Какая-то очередная деревня у трассы. Кафе, гостиница, общественный туалет, стоянка рейсовых автобусов… Дождь, идущий уже не первый день, превратил площадку для транспорта отдыхающих путников в пейзаж наподобие карельских озер. Холодный ветер с изморосью вовсе не вызывает желания покидать прогретое чрево автобуса, но затекшие от долгого неподвижного сидения ноги и спина радуются небольшой возможности размяться. Ветер совсем уж холодный, видимо осень и зима не за горами… На предыдущей стоянке было вроде бы теплее… как будет на следующей?

На следующей остановке я уйду… Перевернется очередная страница и все начнется с чистого листа. Пятого? Да, пятая моя жизнь… Я благодарен судьбе за то, что последняя страница моей жизни длилась целых четыре года. Целых четыре года спокойной жизни рядового обывателя с любимой и любящей девушкой. С походами в театр и кафе, прогулками в парке и посещением экстрим-парка, с совместным просмотром комедийных фильмов под одним одеялом зимними вечерами… комедии вызывали у неё весёлый смех, а я любовался её весёлым и как будто детским, искренним смехом. Надюш, ты меня не простишь никогда… за то, что вчера утром ты проснулась в опустевшей квартире… я уже был далеко, а в твоей квартире не осталось ни моих вещей, ни моих документов, вообще ничего, чтобы напоминало обо мне, как будто я был твоим сном… Всё, что тебе осталось в память обо мне, это ремонт в квартире, который мы вместе делали и мебель собранная нами под песни Веры Брежневой и Фабрики, и бытовая техника купленная нами, и золотая цепочка с кулончиком, которую я купил однажды, когда мы гуляли по магазинам, еще на кухне остался стоять букет цветов, купленных мной пару дней назад. Ну и другие разные приятные мелочи, которыми я баловал тебя, типа домашних тапочек со смешной мордочкой или мягким белым медвежонком с которым ты часто спала в обнимку. И листок бумаги на холодильнике с короткой фразой: «прости… я не мог поступить иначе»…

Почему!? Почему!? Почему!? Гудок водителя автобуса… посадка и снова дорога, снова мимо мутного окна в потоках воды снаружи и запотевшего изнутри мелькают начавшие желтеть деревья… Почему у меня такая жизнь? За что? Чем я провинился перед небесами?

За что Наде такой удар судьбы? За что? Ведь хорошая девочка! Искренняя, в меру наивная, и пробивная как терминатор, если это необходимо… В восемнадцать лет открывшая с нуля свой бизнес и устоявшая на плаву в кризисные годы. Выгонявшая лично из своего магазина алкашей и показывавшая двойную выручку, чтобы с честными глазами начислить двойную зарплату своей продавщице, которую бросил с детьми муж. Нет, вы представляете молодую эффектную блондинку за рулем белой иномарки лично регулярно ездившей в дом престарелых поздравлять всех бабушек и дедушек с праздниками? Я думал, что таких уже нет в нашем мире…

Я — пёс! Я — собака! Преданная и верная хозяину. По свисту срывающаяся с места в галоп. И оставляющая в прошлом уютную будку и зарытые возле неё на черный день кости… и в любую непогодь уходящая за хозяиным в лес. Почему!? Почему существует государство и его всесильные спецслужбы?! Почему они отобрали меня у самого себя?

Кто сигналит такое место? Как будто папе римскому дорогу прощищают… Надя? Белая Хёндай резво уходит на обгон и тормозит перед автобусом, заставляя его уйти на обочину и встать… Надя… Выходит и с решительным видом встает перед дверцей автобуса… Надя… Недооценил я тебя… Золото ты, а не блондинка…

Выхожу… за мной закрывается дверца автобуса и он, подождав для приличия пару минут, уходит. А мы стоим под дождем и на ветру… и молча смотрим друг на друга… Она не выдерживает первой:

— Так и будем молчать?

— Как ты меня нашла?

— Что? Удивлён?

— Очень. Всё-таки как ты меня…?

— Есть женщины в русских селениях, — произносится сильным голосом, выразительно, с расстановкой.

— Садимся, поехали, не хватало еще, чтобы мы простыли.

Молча садимся, и она, развернув свою ласточку, на скорости помчала в обратном направлении.