Татьяна Лебедева - Осень нелюбви

— Заказали три Космополитена.

Обе блаженно откинулись на спинки стульев. Их довольные чеширские улыбки расплылись в воздухе, — а я не могла себя заставить расслабиться. Мой рот будто сковало ледяной коркой, я пыталась улыбнуться, но уголки никак не ползли вверх. Я чувствовала себя стариком-импотентом, который не в силах подарить удовольствие и веселье красивым молоденьким девушкам.

— А из еды?

— Давайте возьмем большой сет роллов! — предложила Инга.

— Только чтоб теплые роллы входили в сет. Я ем только теплые и с угрем, — строго сказала Лора.

Галантный официант на серебряном подносе принес нам коктейли. Мы сделали заказ. Официант все записал, деликатно улыбнулся и пожелал хорошего вечера. На столе остались три запотевших бокала с апельсиновыми дольками. Холодный Космополитен согревал теплым розовым светом, у Инги тут же заалели щеки.

— Даша, ты светлый и добрый человечек, — подняла она бокал. — Я желаю тебе, чтоб ты никогда не менялась, а оставалась такой же сердечной, душевной, отзывчивой, чтобы так же любила мир, людей, нас, твоих друзей, чтобы работа доставляла тебе только удовольствие, а родные радовали каждый день! За тебя! С днем рождения!

Мы звонко чокнулись и выпили. Каждое сказанное Ингой слово было не обо мне. Вот уже больше недели я копалась в себе и находила себя недоброй, замкнутой, черствой; я не очень любила людей, работа доводила меня до нервного расстройства, а мама совсем не радовала. Но Инга говорила тост искренне, она действительно верила в то, что я именно такая, как она сказала. И если для нее я такая, то, может, я не совсем пропащий человек? Я внутренне усмехнулась. Тогда, может быть, и Бог на Последнем Суде помилует меня. Как сказал Он, что не сожжет город, если там будет хотя бы один праведник, так, может, и меня обойдет кара небесная из-за Ингиной любви?

Сразу за коктейлями принесли бутылку итальянского игристого Асти. Лора налила мне до краев.

— Даша, скажу тебе честно, как настоящая подруга, — начала она. — Я даже рада, что вы расстались с Ромой. Этот человек всегда тянул тебя вниз. Ты б взвалила на себя еще и его проблемы, а что получила бы взамен? Ничего! Тебе нужно думать о себе.

— Может… не знаю… может, ему и нужна была моя помощь? Думать о себе — это же эгоистично?

— Думать о себе — это нормально! — безапелляционно сказала Лора. — Кто еще о тебе подумает и позаботится? Мама у тебя болеет, больше никого нет, так что тебе, как никому, надо думать о хорошем замужестве, о мужчине, который для тебя каменной стеной станет, а не будет мучить своими бзиками, упреками, идиотскими выходками, алкогольной зависимостью и так далее!

Мне было нечего на это ответить, поэтому я просто взяла бокал, который для меня наполнила Лора, и стала делать глоток за глотком. Искрящиеся пузырьки, как будто желая развеселить меня, щекотали язык и нёбо.

— Даша, — вклинилась Инга, — Когда я встречалась со своим бывшим, мы часто пропадали с ним в бильярдном клубе «Берлога», знаете такой? Он учил меня забивать шары. О-о-о! — потянула она чувственно, и ее высокая грудь заиграла под блузкой. — Там столько мальчиков! Бармен — просто красавчик! Пока бывший там играл, я со всеми в этом клубе перезнакомилась. В общем, к чему я всё это. Даш, давай я тебя с таким мужчиной познакомлю — закачаешься! Есть один на примете.

— Нет-нет, Инга, не надо, спасибо! Не хочу.

Лора длинными ухоженными пальцами поставила бокал на стол и вытерла салфеткой уголки рта.

— Где они, эти нормальные мужчины? Совсем с ними плохо стало. Звонил мне Вадим всю неделю: я в пятницу приеду. Хорошо, говорю, найду время с тобой встретиться, только в четверг контрольный звонок сделай, чтоб я уже точно день свой распланировала. Что вы думаете? Не позвонил!

— Может, по делам замотался? Завтра позвонит… — сказала я.

— Даже трубку не возьму! — категорично ответила Лора.

За моей спиной журчал искусственный водопад, а по венам бежали Космополитен и Асти. Как огни маяка, сияли передо мной искрящиеся задорные глаза Инги, — и меня плавно понесло по волне опьянения, и скука и раздражение постепенно вымывались из меня. Лора и Инга были простыми и понятными, и все для меня становилось проще и понятнее. Жизнь продолжалась. Мне только двадцать пять. Бог раскрыл для меня множество горизонтов, дал сотни шансов. И вот они, — рядом со мной, — люди, которые верят в меня и любят меня.

— Что такое любовь? — спросила я у них.

— Бабочки в животе и хороший секс, — хихикнула Инга.