Таня Д Дэвис - Полёт фантазии, фантазии в полёте

К шести часам Таня в компании Джуди и Брайана направились к дому Эмили, который оказался всего в двухстах метрах ниже по той же самой улочке. «И как мы с Дэвидом не пересеклись прошлым летом, — подумала Таня, — действительно жаль».

— Я надеюсь, в этом доме меня не будут мучить вопросами о российской политике? — спросила она встретившего их на пороге Дэвида.

— Можешь не опасаться, я всех предупредил, что при тебе лучше не упоминать Путина и КГБ.

— Почему даже не упоминать?

— Потому что как настоящая русская в этом случае ты можешь напиться и начать драться.

Таня засмеялась, она уже начала привыкать к подобным подколкам Дэвида.

Хотя в течение вечера ей показалось, что тетя Эмили и особенно три старшие сестры Дэвида посматривали на нее если не с открытой опаской, то весьма настороженно. Она отнесла это к общераспространенному в Англии негативному отношению к России и «новым русским», но настоящая причина на самом деле крылась в другом — не в политике, а в человеческом факторе. Тетя Эмили и сестры Дэвида так долго ждали, что их любимый племянник и брат наконец-то решится создать семью, и теперь просто боялись, что случайный роман с какой-то русской накануне предстоящей свадьбы может нарушить все планы. Явного повода для таких опасений ни Дэвид, ни Таня, естественно, не давали, но то, как Дэвид иногда смотрел на свою русскую гостью, женщин явно тревожило. А после того, как Джуди сказала, что завтра Дэвид собирается подвезти Таню в Лондон на своей машине, тетя Эмили отозвала племянника в сторону и попросила быть поосторожнее с «этой русской», потому что от русских никогда не знаешь, чего ожидать.

Тане очень понравилась эта большая и, как ей показалось, дружная семья, все старшие сестры Дэвида были с детьми и мужьями, у тети Эмили были еще младшие брат и сестра, которые тоже пришли со своими отпрысками. В общей сложности на празднике она насчитала человек двенадцать детей разных возрастов: от малюсенькой Эммы в коляске до десятилетних близнецов-сорванцов Джона и Эрика, и, конечно, так и не смогла запомнить, кто чей ребенок. Как единственный и притом поздний ребенок в семье, рано оставшийся без родителей (мама умерла, когда ей было всего четырнадцать, любимый папочка ушел три года назад), Таня остро ощущала нехватку родни, своего надежного «ближнего круга». В отличие от Дэвида, которому повезло родиться и вырасти в таком многочисленном сплоченном семействе, которое он в шутку называл «братство Маугли», она практически никому не могла сказать «мы с тобой одной крови», поэтому с завистью представляла, какая же веселая будет у этого английского пирата свадьба. Конечно, ее свадьба, которую Влад за немалые деньги организовывал на Сардинии, тоже будет замечательной, но совсем другой.

Она не стала делиться мыслями о предстоящих свадьбах с Дэвидом, который вызвался проводить ее обратно до дома Джуди, а только отметила то, что так поразило ее во внешности его сестер: у Лизы, Аманды и Аннабель были одинаковые роскошные каштановые волосы с золотистыми прядями. Она почти весь вечер рассматривала прически сестер, пытаясь понять, как им удалось сделать такое качественное мелирование.

— У твоих сестер изумительные волосы, я такого профессионального мелирования никогда не видела, где они нашли такого волшебного парикмахера? Случайно, не в Торки, я бы тоже к нему обратилась.

— Это не работа парикмахера, — рассмеялся Дэвид, — это природа.

— Что ты имеешь в виду, говоря nature? Ты хочешь сказать, что такой необычный цвет волос им дан от природы?

— Именно так, такой редкий цвет волос: светло-каштановые с золотистыми прядями — это наследственный признак всех женщин рода Баркли.

— Да, редкое везение.

— Если у меня когда-нибудь будет дочь, а я очень на это надеюсь, то у нее тоже обязательно будут такие же волосы.

На самом деле главной причиной того, что Таня согласилась ехать обратно в Лондон с Дэвидом, была возможность осуществить ее давнюю мечту — остановиться на вершине того самого холма недалеко от Торки, откуда открывался живописный вид на побережье и на зелень убегающих вдаль холмов, и где никогда не останавливался автобус. Она попросит Дэвида остановить машину и наконец-то сможет спокойно сделать фотографии этого «места силы», of this sceptered isle, this earth of majesty, this England.

К ее разочарованию, Дэвид сказал, что останавливаться в этом месте запрещено и, несмотря на Танины уговоры, он не собирается нарушать правила и попадать в поле зрения полицейских камер.