Катя Саргаева - Глупые люди

— Конечно я и сама не в себе, — удивленно сказала Ольга Сергеевна врачу, — вы ведь знаете, что с нами произошло.

— А конкретно с вами что произошло? Мы сейчас не берем во внимание то, что случилось с Надей, и то, что в итоге она оказалась здесь. Лично у вас что случилось?

Ольга Сергеевна удивилась, и не сразу сообразила что отвечать, ведь он делит их, дети отдельно, причем каждый сам по себе, она отдельно, муж отдельно… как так? Они все вместе, они семья, их нельзя делить. Оказалось, что можно и даже нужно, что Ольга Сергеевна не может пережить собственное горе, так как переживает горе дочери.

— У меня умер муж, — наконец сказала Ольга Сергеевна.

— Четыре года назад, — аккуратно уточнил врач.

— Для меня это как будто вчера произошло, — хозяйка даже не пыталась сдерживать слезы, и они потекли по ее щекам бурным потоком.

— Ольга Сергеевна, послушайте меня, — врач взял хозяйку за руку, и говорил очень мягко, но уверенно, — Надя идет на поправку, и сейчас ей гораздо лучше, чем когда она поступила сюда. Я думаю, что еще месяц максимум она пробудет здесь, больше я не вижу смысла ее держать. Но вы должны понять, что она вернется домой. Кто ее будет ждать дома? Мать в трауре. А ведь Надя считает себя виновной в смерти отца. Вы понимаете к чему я веду?

— Да. Мне надо взять себя в руки ради нее.

— Нет. Вы должны пережить потерю мужа, иначе вы так и будете возвращаться к этому. Вы можете дать Наде только то, что имеете сами, что есть внутри вас. А если внутри вас боль и горе, то только их вы ей и дадите. Это вы понимаете?

Ольга Сергеевна вдруг перестала плакать и уставилась на врача.

— Я никогда не смотрела на ситуацию с этой стороны. Ведь мы одна семья, значит и проблемы у нас тоже общие.

— Общие, но не одинаковые. А в данном случае даже противоположные. Переживите это, отпустите мужа. Вы ведь наверное когда одна дома находитесь, то и разговариваете с ним.

И откуда он все знает? Подумала тогда хозяйка, наверное действительно хороший врач. Надо бы его послушаться.

— И как мне это сделать? Как отпустить? Помогите мне, подскажите, потому что сама я не знаю как.

— Когда вы в последний раз были на его могиле?

— На похоронах. Остальным сын занимался, ездил памятник ставил, и убирал могилу. Я не была. Мне нужно было быть с Надей, ей помогать всеми силами пережить все. О себе я не думала.

— Теперь вам нужно позаботиться о себе, чтобы дальше иметь возможность заботиться о Наде. Договорились?

— Да.

— Странно было возвращаться в Череповец, мы мало там прожили, года три наверное, не больше, хотя планировали там и осесть, даже квартиру свою собственную купили. Но за это время все перевернулось с ног на голову. Саша памятник красивый отцу поставил, гранитный, с высеченным портретом. Могилка была чистая, видимо Саша договорился, чтобы за ней ухаживали. Интересно, что там сейчас? Наверное бурьян выше человеческого роста, никто ведь больше не оплачивает эти услуги. И вот стояла я возле Ваниной могилки, и снова не могла поверить, что там он лежит. Но мне врач сказал, что я не должна убегать и прятаться за неверием, сказал, что нужно захотеть принять и отпустить. Нужно написать Ване прощальное письмо, зачитать его возле могилы, а потом сжечь. Я сделала все как он велел, и ты знаешь, Мася, фокус удался, подействовало. Я то письмо до сих пор наизусть помню.

«Ванечка, золотой мой, любимый, единственный, жизнь моя.

У меня почти не осталось несказанных слов, потому что мы всегда с тобой говорили. Ты знаешь, как сильно я люблю тебя, ты озарил мою жизнь, подарил мне детей. Ты подарил мне столько счастья и любви, сколько не каждая женщина получает. В моей памяти остались только самые счастливые моменты, я вспоминаю их с придыханием. Мы не выставляли наши лучшие мгновения напоказ, и оттого они стали очень личными, только нашими с тобой.

Родной мой, я благодарна за каждую минуту прожитую с тобой, и все они навсегда остались в моем сердце. Но сейчас я тебя отпускаю. Я обещаю тебе, что научусь жить сама. Научусь сама растить наших уже взрослых детей. И о себе заботиться тоже научусь. Несмотря на то, что моя жизнь продолжается, началась она с тобой, и я не могу представить для себя лучшего начала. Я ни на минуту не перестаю любить тебя, и буду любить до последнего вздоха.

Прощай

Твоя Оля»

Спустя месяц Надю выписали, и она вернулась домой. Ольга Сергеевна заметила большие перемены в дочери, она как будто стала прежней. Больше всего хозяйку радовало, что Надя искренне улыбалась, раньше она делала это искусственно, чтобы матери было спокойнее, и от этого Ольге Сергеевне становилось еще тяжелее. Но сейчас ее улыбка была искренней, и это был наивысший показатель того, что Наде действительно стало лучше.