Катя Саргаева - Глупые люди

В этот момент раздался звонок в дверь, пришла Ольга Сергеевна. Моя чудесная женщина, ты опять меня спасла. Она увидела мою окровавленную шкуру и вырвала у Лены из руки поводок.

— Что ты творишь?! Посмотри на себя, ты разрушила почти все в своей жизни. Прими уже какое-то решение, на двух стульях не усидеть. Ты мучаешь свою семью, свою дочь. Даже собаку ни за что избила!

Наконец повисла тишина. Беззвучно плачущая Вероника прижималась к отцу, я прижимался к ноге Ольги Сергеевны, а Лена, словно выдохлась и обессилила просто села на пол, прямо на след от моей грязной лапы.

— Я забираю Масяню, — уже спокойным голосом сказала хозяйка, — он все равно здесь уже никому не нужен. — Гера кинул на нее жалобный взгляд, но это не помогло. — Нет, Гера, проблемы надо решать, а не прятаться от них за собакой. Хоть бы кто-нибудь из вас и о нем подумал. Тоже мне нашли игрушку!

Мы снова ехали в метро, но уже домой. Мне было так же страшно, как и четыре месяца назад, и я жался к ноге Ольги Сергеевны, мне хотелось прижаться к ее груди, но я был уже большой, и на руки меня уже никто не брал. Рядом стояла сумка с моим скарбом: поводки, ошейники от блох, мячик с которыми я игрался, мои миски для еды и воды, и самое главное — мое родное одеяльце. Ольга Сергеевна сшила его на мой маленький день рождения — на три месяца.

Я помню этот день, был очередной скандал. Гере нужно было сдавать квартальный отчет, а Лене нужно было срочно ехать в командировку. Вероника тогда сильно заболела и заразила Ольгу Сергеевну. Моя хозяйка была дома, и с Вероникой некому было остаться. Лена с Герой спорили о том, чья работа важнее, и Гера почти сдался, в тот самый момент позвонила Ольга Сергеевна узнать о самочувствии внучки. Лена вывалила на нее всю их ссору, и тогда хозяйка сказала, что Лена может ехать на все четыре стороны, раз чужая война ей дороже родной дочери, что она сама сейчас напьется таблеток и приедет. Гера отказывался, говорил, что это неправильно, и что он будет делать отчет дома, хотя и сам понимал, что с больным ребенком это будет не так-то просто. Ольга Сергеевна уже завелась, и Геру уже никто не слушал. Лена взяла командировочный чемодан, который всегда стоял собранный и наготове, и хлопнула дверью. Когда приехала хозяйка, Гера передал ей Веронику из рук в руки и уехал на работу. Никто даже не сказал ей спасибо за то что она с температурой приехала им помочь.

Когда все скандалисты очистили помещение, и во владения вступила Ольга Сергеевна, то и в самой квартире как будто бы стало светлее. Она носила Веронику на руках и пела ей мелодичную песенку. Мне самому стало хорошо и спокойно. Неужели они не понимают, что всей этой руганью они уродуют своего ребенка? И меня заодно. Но я собака, кто о нас думает? А о ребенке должны бы были. Я заметил, что Гере это даже нравится, все люди по-своему немного извращенцы. Он как будто заряжается от этих скандалов, а потом они с Леной закрываются в своей комнате, и спустя час выходят счастливые и довольные, как будто еще недавно не были готовы вгрызться друг другу в глотки. Странные люди. Просто они не знают, что этот час мы с Вероникой сидим в своем форте — под столом накрытым скатертью, и жмемся друг к другу, как когда-то на выставке мы жались друг к другу с братом.

Вероника заснула, и Ольга Сергеевна уложила ее в кровать, а сама села на диван и закрыла глаза. На диван мне ложиться не разрешали, и я просто сел рядом с ней и положил голову ей на колени. Мне было жалко хозяйку, и хотелось прикоснуться к ней, тогда мне показалось, что так я смогу разделить с ней ее болезнь.

— Масенька, а тебе чего? Ты наверное кушать хочешь. Сейчас, подожди две минуты, я посижу немного, а то голова кружится, и покормлю тебя.

Ну что за глупая женщина? Я бы умер с голоду, но не потревожил бы тебя сейчас. Как бы ей дать это понять? Я пошел в комнату Лены и Геры, зубами стащил с кровати подушку и принес ее в гостиную. Положил ее на диван и потянул Ольгу Сергеевну зубами за рукав кофты по направлению к подушке.

— Малыш мой, ты что хочешь чтобы я легла? — хозяйка смотрела на меня с любовью и благодарностью, а потом поцеловала меня прямо в мокрый нос. — Хорошо, я ложусь. Я поняла, кушать ты не хочешь. Спасибо тебе мой хороший.

Я лег возле дивана и заснул, так хорошо мне было рядом с этой чудесной женщиной. Проснулся я от шелеста пакета, Ольга Сергеевна рылась в нем и что-то искала. Я встал, подошел к ней и лизнул ее ладонь. Уже не горячая, хорошо, значит температура спала. Потом пошел к Веронике, лизнул ее сонную розовую щечку, тоже не горячая. Все хорошо, все идут на поправку. Наверное, это они от криков и натуги все заболели, а любовь и тишина это лучшее лекарство.