Катя Саргаева - Глупые люди

— Самое тяжелое для матери, Мася, это видеть, как твой ребенок страдает. Беспомощность, это вырубленное топором сердце из груди. Я бы забрала всю ее боль, до последней капли, но никто не учит тому, как это сделать. Она ходила тихая и молчаливая, я просила, чтобы она поделилась со мной, но она только огрызалась. Не зря говорят, что не нужно обижаться на раненое животное, укусившее вас в ответ на помощь. Только те тишина и молчание были самыми громкими ее действиями, я никогда этого не забуду. Но ты вряд ли поймешь.

Конечно, куда ж мне понять вас, людей. Когда ты ходила такая же тихая после истории с Катюшей, и той тишиной звенело на весь дом, мне так же хотелось забрать всю твою боль. Только и собак тоже никто не учил этому. Так что мне очень даже знакомо чувство вырубленного топором сердца.

Спустя полтора месяца Лена вернулась на работу. Она решила, что ничего в ее жизни не изменится, и она будет продолжать выезжать в горячие точки. Ей дали в пару нового оператора, теперь им была девушка, звали ее Алена. В журнале она была новенькой. Они с Леной сдружились и стали близкими подругами. Их команде дали прозвище «две Елены». Был в «Небоскребе» и еще один новенький, статист Герман. Ему с первой же минуты понравилась Лена, но он боялся вот так сразу подкатывать к ней, так как знал историю с Виталиком. Гера был спокойным и усидчивым, и терпения ему было не занимать. С Леной они были полной противоположностью, и ему нравились такие женщины как она, боевые, пробивные, уверенные в себе, непробиваемые. То, что надо, решил он, когда впервые подсел в кафе для персонала к «двум Еленам» во время обеда, женюсь на ней, однозначно. Лена же даже не глядела в сторону Геры. Она вообще ни в чью сторону не глядела.

Несмотря на всю свою силу и уверенность в себе, где-то внутри Лены зародилось новое, чуждое ей чувство страха. Она вдруг начала бояться обмана и предательства. Казалось бы, боятся этого вполне нормальное чувство, и оно присуще каждому человеку. Но Лена каким-то чудом пережила обман Виталика, и почему-то была уверена, что больше она такого не переживет. Умрет от боли. Не выдержит этого разрывающего чувства внутри. Она не знала, как назвать это чувство, но знала с чем это можно сравнить. Когда-то давно она впервые увидела, как разрывается граната, обычная РГД. Она взорвалась в руке у солдата, который сидел метрах в десяти от Лены. Он не успел ее выбросить, или случайно выдернул чеку и не заметил (что вряд ли, гранаты случайно и сами собой взрываются только в американских фильмах) об этом уже никто не расскажет, почему граната взорвалась неясно. Возможно он сделал это намеренно, потому что рука с гранатой была прижата к его груди. Лена на всю жизнь запомнила этот момент. Это было в Чечне, шел бой. Она увидела этого на парня, и ей показалось знакомым его лицо, она смотрела на него и пыталась вспомнить. Потом парень улыбнулся ей и отпустил рычаг гранаты, через несколько секунд бахнул взрыв. Лену спасло то, что она сидела за укрытием из мешков с песком. Она помнит, как ее накрыло мешками, в ушах зазвенело, и показалось, что земля под ней шевелится, как при землетрясении. Она не чувствовала боли от раны, один из осколков попал ей в лицо и распорол щеку, шрам остался навсегда. Она помнит, как другой солдат вытащил ее из-под мешков и отвел в более спокойное место. Когда Лена глянула в сторону солдата с гранатой, то увидела только его голову в каске, туловища не было, одна рука валялась неподалеку, на лице парня сохранилась та улыбка, что предназначалась Лене. Отойдя метров пятнадцать от места взрыва Лена споткнулась обо что-то, это был ботинок того солдата, из него торчал обрубок ноги. Сейчас Лене казалось, что если ее еще раз вот так обманут, то ее сердце не выдержит и взорвется как граната, а оторванные части ее тела разлетятся на всю округу.

Лена пришла в себя, вернулась в свой обычный ритм жизни, была все так же общительна, весела и активна, но она больше вообще не глядела в сторону мужчин. Несмотря на отношения с Виталиком Лена вполне позволяла себе безобидный флирт, и особенно с солдатами на фронте, там не так много женщин, тем более тех, кто приехал туда на неделю-другую, кто еще не устал от войны, и на чьем лице война еще не оставила свою неизгладимую печать. Сейчас Лена воспринимала любого мужчину как врага, и инстинктивно ощетинивалась при любой попытке сократить с ней дистанцию. Гера видел все это и выжидал. Он ждал долго — год, но все же дождался, правда результатом он рад был недолго.