Артём Лесман - Сборник. Живые истории о психотерапии

Интерпретация Розенфельда заключалась в том, что таким образом во сне проявляется психотическое расщепление: как отделены два грота друг от друга, так расщеплена психика психотика.

Рональд Лэйнг предложил альтернативную интерпретацию. Он спросил у Герберта: «Не кажется ли вам, что сон выражает ситуацию психоанализа, возникшую между пациентом и вами?». Розенфельд бросил на Рональда выразительный взгляд, но не сказал ни слова в ответ на его комментарий. Рональд предположил, что он подумал: «Да пошёл ты!».

***

Эта забавная история демонстрирует не только психоаналитический подход к интерпретации снов, но и однобокость тех выводов, которые делает большинство людей на основании фактов реальности. Это свойственно и многим психологам, и неспециалистам.

Любая сказка, сон и даже реальная жизненная история допускают множество вариантов интерпретаций и толкований. Пользоваться только одним вариантом — означает очень сильно ограничить восприятие Реальности.

То, как люди интерпретируют явления своей жизни, во многом зависит не от самих явлений, но от интерпретаторов. На выводы, которые мы делаем о ситуациях, влияет очень многое: привычная картина мира, устоявшийся личный опыт, ситуативное состояние, эмоциональное отношение и т. д.

Так, например, все истории, публикуемые мною в этой книге, могут быть рассмотрены с разных ракурсов. Я не претендую на какую-то истинность или однозначность тех моментов, на которые обращаю внимание — это только то, что важно сейчас для меня. Вы вполне можете увидеть в них что-то другое и сделать какие-то свои выводы, важные для вас в этот момент.

Эта история Джона Эйрайта, известного гештальт-терапевта, о его опыте участия в группе Фредерика Перлза. Рассказана она в книге «Гештальт, ведущий к просветлению».

***

На одной гештальт-группе, которую вел Фредерик Перлз, возникла пауза. Джон Эйрайт посмотрел в другой конец зала и сказал сидевшему напротив него.

— Норберт, ты смотришь на нас, как-будто изучаешь насекомых под микроскопом.

Норберт уже хотел ответить, но Фредерик прервал его и обратился к Джону:

— Прими ответственность за своё восприятие.

— Но, погляди на него — сказал Джон, — видно же, как он смотрит на нас с отвращением и превосходством.

— Прими ответственность за свое восприятие, — повторил Перлз.

Джон возражал снова и снова, и каждый раз Перлз настаивал на своём предложении.

В итоге Джон без энтузиазма согласился и к своему удивлению начал замечать в себе тонкое и едва уловимое ощущение превосходства над другими участникам группы. Как только он признал это чувство в себе, оно усилилось и дополнилось страхом неприятия. Джона вдруг осенило — он был единственным чужаком в этой группе: остальные уже работали вместе и знали друг друга.

Та встреча для Джона оказалась очень продуктивной. Ему удалось проследить свой страх отвержения и привычные способы обхождения с ним в различных сферах жизни.

Отвращение и превосходство, которые Джон увидел у Норберта, оказались проекцией: Джон сам испытывал эти чувства, но «помещал» их в другого. Однако полноценное понимание механизма проекции открылось на следующей встрече группы, когда Норберт сказал:

— Джон, на прошлой встрече ты совершенно точно описал моё состояние.

Часть мастерства Перлза заключалась в той работе, которую он сделал вместе Джоном. Другая часть — в том, что он не дал Норберту ответить. Если бы Норберт на первой встрече признал правоту Джона, ему бы не удалось соприкоснуться со своими скрытыми чувствами.

Благодаря этой истории Джон Эйрайт сформулировал важное определение проекции: «В тонких проявлениях проекция — это дело избирательной чувствительности. Мы не столько переносим свое чувство в мир, сколько всматриваемся или вслушиваемся в то, что там уже есть, и усиливаем это в восприятии».

***

Эта история ещё раз показывает, что проекция не появляется на пустом месте. Есть что-то в тех людях, на которых мы проецируем наше внутреннее психическое содержание. Точно так же и в нас есть что-то от того, что на нас проецируют другие.

Такое видение проекции сильно отличается от идей ранней психотерапии, где проекции и переносы пациентов рассматривались отдельно от психотерапевтов. Впрочем, и сейчас многие специалисты не готовы признавать свою ответственность в этом процессе: мнение клиентов о них они рассматривают исключительно как проекции, а свои гипотезы и интерпретации — как проявление реальности.