Роман Уроборос - Заклание-Шарко

АРЧИ. Господа, просыпайтесь! Вы уже пропустили много чего интересного. А сейчас вы рискуете пропустить самое интересное в вашей жизни — свою собственную смерть. Господа-а!!! Ну, сами виноваты. У нас просто не так много времени.

И тут же убивает Сережу и Даню. Потом они вместе поворачиваются к ди-джею. Ди-джей пытается изобразить на лице самую обворожительную, как ему кажется, улыбку.

ДИ-ДЖЕЙ. Парни, парни. Я ничего не видел. Рот на замке. Могила. Сейчас соберу пластинки… Меня даже подвозить никуда не надо. Я сам пешком уж как-нибудь доберусь. Не надо беспокоиться…

ШОН. Ты же кино любишь?

ДИ-ДЖЕЙ. Да.

ШОН. Книжки читаешь?

ДИ-ДЖЕЙ. Да.

ШОН. Тогда ты прекрасно знаешь, чем обычно эпизоды такие, как этот, с нашим с тобой участием, заканчиваются.

ДИ-ДЖЕЙ. Нет, подождите, тут надо внести некоторые уточнения…

Выстрел прервал его тираду, и он со стоном упал, пытаясь схватиться за пачку пластинок. Пластинки тоже упали на пол. Так умер хороший, в общем-то, парень Гоша Азаров. У него через девять дней должна была родиться дочка. И через девять дней, как и положено, родилась. А сейчас к бездыханному его телу подошел с огромным мачете Арчи и отделил от него голову. Голову эту он положил в мешок абсолютно черный, с каким-то красным очень мудрено-непонятным магическим символом. В это время тело Сергея начало дрожать мелкой дрожью. Арчи поднял автомат и выстрелил в Сергея, тот затих. Арчи методично и очень правильно заученно обошел все трупы и очень профессионально отсек всем головы и положил их в уже знакомый нам мешочек черный с красной отметиной.

ШОН. (Телепатически Арчи). Где же еще один человек?

АРЧИ. (Телепатически ). Неправильный вопрос. Правильный вопрос звучит так: почему мы этого не заметили?

ШОН. (Телепатически). Хороший вопрос.

АРЧИ. (Телепатически). У нас начались большие неприятности. Мы их ждали. Но мы к ним не готовы.

Арчи посмотрел направо в сторону запасного выхода и увидел, а скорее почувствовал дуло автомата Калашникова, нацеленного прямо на них.

АРЧИ. (Вслух). Шон.

ШОН. Я вижу.

АРЧИ. Но это-то мы как пропустили?

И вот этот кошмар черный могильный убийственный никто из присутствующих на дне рождения не ощутил. Вечеринка продолжалась. Все отнеслись как к должному чему-то прекрасному, что Шон и Арчи практически растворились в воздухе дымно, еле уловимо след оставили, что музыка резко внезапно превратилась из синтетической роботной в живой, яркий и сочный блюз медленный. Про Петра подумали все, что он внезапно убежал в туалет. То, что на улице стало светло как днем, никто никак себе не объяснил, не подумал даже, просто все присутствующие мужчины стали медленно танцевать с интересующими их дамами и были только увлечены этими дамами прекрасными, но по-новому как-то. Васильевич танцевал с Верой, Блэк с Маринкой, Павел с Зоей, Ленку пригласил Могилянский, и та, осмотрев зал и не найдя Петра, неохотно согласилась. Таню пригласил неожиданно-трезво-галантно Сергей. Увидев, что они остались без кавалеров, Катя и Вика грустно поплелись уже было к столу выпить шампанского, как вдруг в комнату почти вбежали Федя и Вася, быстро огляделись, оценили обстановку и пошли приглашать на танец еще минуту назад несчастных одиноких девиц. По-новому абстрактно дополняли картину умиротворенную официанты, повар и ди-джей. Они взяли каждый в руку по факелу, горящему ровно, и вальсово, в такт блюзу двигались по часовой стрелке вокруг танцующих пар.

ВАСИЛЬЕВИЧ. Да… Вообще… Вот, танцуем первый раз в жизни… Так близко… Я, Вера, думаю… Прости меня, пожалуйста, что не замечал, якобы, тебя. Делал вид, что ты мне безразлична… А ты мне не безразлична, Вера. Понимаешь? И я решил сказать тебе одну простую вещь. Которую не мог сказать тебе целых четыре года, ссылаясь на непонятную какую-то карму взаимоотношений, загоняя эти отношения в какой-то непонятный клубок, где их и распутать уже нельзя. Думая, что упустил время безвозвратно. Что твое отношение ко мне переменилось, хотя переменилось — это неправильное слово, потому что я не знал первоначального… А ведь у меня вроде все есть, и ничего не надо вроде желать. Но нет, неправда это. (После довольно длительной паузы, во время которой лицо Васильевича меняло свой цвет от красного до фиолетового). Я люблю тебя, Вера. Я полюбил тебя не сразу. Примерно через полтора года после того, как мы познакомились, но это обычное для меня явление. И я хочу, чтобы ты вышла за меня замуж. Я, конечно, понимаю, что…