Роман Уроборос - Заклание-Шарко

АЛЕКСЕЙ. Что за здание?

АНАТОЛИЙ. Ну, здание. Я его давно искал. Я тебе говорил. Послание. Кемеровские ребята. Мужик похожий на Аль Пачино. Он сказал. Еще появишься — умрешь. Вспомнил? Все, кранты мне. Поехал я, Вась. Извини.

АЛЕКСЕЙ. Вась. Ты что. Поверил в эту хреновину? Да и не уверен я, что это на самом деле было. Ты тогда пил ведрами. Глюки и все. Ты же приехал ко мне, мама сказать не мог. Трясся весь. Я тебя дня три-четыре отпаивал и в сауне отпаривал, отмачивал.

АНАТОЛИЙ. А начальник мой помер. Помнишь? Начальник-то помер. А здоровый мужик был. Не пил, не курил, спортом занимался, что большая редкость как-то.

АЛЕКСЕЙ. Совпадение. Мало ли кто когда умирает. Как там говорят? После того не значит вследствие того.

АНАТОЛИЙ. Вась, Вась. Давай я сейчас быстро как-то уеду, отсижусь. А ты тут. Сейчас Гансы все быстро. Ты же знаешь, сила на их стороне. И какая сила — огнестрельное оружие. А я тут посижу в логове. Никто не знает. Никто не подойдет. А пространство — простреливается.

АЛЕКСЕЙ. А время? Ты доедь сначала.

АНАТОЛИЙ. В смысле?

АЛЕКСЕЙ. Он что сказал тебе. Еще раз особняк этот увидишь — через час умрешь.

АНАТОЛИЙ. А ты как это. Откуда знаешь?

АЛЕКСЕЙ. Потому что ты фразу эту мне тогда раз пятьсот повторил. И, хотя прошло уже много времени, я все это помню. А до логова нашего часа полтора— два ехать. Минимум. Не успеешь. И я тебя, Вась, одного не отпущу. Не хочется мне думать, что, пока я здесь один, ты в ячейку нашу залезть сможешь.

АНАТОЛИЙ. Вась, ты что? Раньше что-то у тебя таких мыслей не было.

АЛЕКСЕЙ. Раньше там никогда больше полтинника не лежало…

АНАТОЛИЙ. А. Вот как.

АЛЕКСЕЙ. Послушай, что я тебе скажу. Мы с тобой давно знакомы. И попадали в такие переделки, что живыми из них чудом выходили. Ведь молодыми еще решили, что жить будем сыто и богато, а не так как местное все быдло. Помнишь? И счастливо. Ну, как мы с тобой это понимали. И убить могут в любой момент. Это тоже понятно. И лучше жить хорошо, но коротко, чем плохо, но долго. Я, Толь, не могу это правильными словами сказать, но суть мы тогда очень хорошо понимали. Ведь в России только так жить можно. Или покорно, согнув шеи перед человеком с ружьем, или самим этим человеком быть. Я, может быть, чего не так говорю. Но раньше мы с тобой все ведь одинаково понимали? Знаешь, сейчас, пока мы ехали сюда, Гансы мне лекцию читали про то, что Бог — это смерть. Ну, типа, от смерти деваться некуда. Она нас везде ждет. Но даже я, бандит, у которого на душе несколько десятков жмуриков, знаю, что Бог — это Любовь. Что Бог меня лично любит и до поры до времени — бережет. И тебя — тоже любит и тоже бережет. Но, когда Он решит, что все, пора — тут уж кричи, не кричи. Все, поздняк метаться. Он тебя со всем неистовством приберет к Себе, и как раз в этот момент надо быть предельно мужественным и не орать, как баба. Поэтому, Толь, будь мужиком. Не ори. Нам денег за работу заплатили — делай ее. А о том, когда тебе помереть — есть, кому позаботиться.

АНАТОЛИЙ. Понял я все. Но к сведению каких-то там, кто моей жизнью и смертью заведует — я жизнь свою дорого отдавать собираюсь.

АЛЕКСЕЙ. (Похлопывая Анатолия по плечу). Ну, вот, узнаю брата Васю. У многих была возможность убедиться, как дорого стоят наши с тобой жизни. Давай обсудим как сторожа и охранников валить будем. Гансы сказали, что это — наша зона ответственности. С остальными они и без нас справятся. О, личная охрана Василича вышла. Парни, курить есть?

Машина внезапно заглохла, и некоторое время катилась по инерции.

ФЕДЯ. Что такое?

АНТОН. Машина заглохла.

ЛЕША. Это как? Новая совсем машина. Иностранная. И как десятилетняя девятка — заглохла?

АНТОН. Чудеса случаются.

ЛЕША. Знаешь. Это уже не чудеса. Это тебе открытым текстом уже орут. Небеса даже, наверное. Не езжай по этой дороге, сверни, там опасность сверхъестественная. Третий раз орут.

АНТОН. Федь, дай автомат. Парни, кто хочет обратно — я никого не держу. Только вы поймите. Там впереди — более-менее знакомые люди. Четверо из них вооружены. Отбиться, если кто нападет, можно. Назад идти — там полная неизвестность, враждебная милиция, как мы только что поняли, которая, может, имеет приказ открывать огонь на поражение. Эх, раньше надо было в Америку валить… Ну, вы со мной, или против меня?

ЛЕША. Мы все же друзья, в конце концов, с первого класса.

ФЕДЯ. Почти всю жизнь вместе, у меня кроме вас только отец с матерью есть. И все.

ВАСЯ. Один за всех? (вытягивает вперед руку). Все за одного?