Роман Уроборос - Заклание-Шарко

СЕРГЕЙ. Вот ведь сучка. Я ей руку и сердце все без остатка предлагал.

ВАСИЛЬЕВИЧ. Я говорил тебе — не приставай к Вере. Познакомьтесь: это мой друг и по совместительству пьяная скотина — Сергей. Это Блэк и Марина. Ребята в немецкой форме — Гена и Гера.

СЕРГЕЙ. А это что за два парня с пистолетами? Почему ты меня с ними не знакомишь? Парни, вы чего с пистолетами? А?

ВАСИЛЬЕВИЧ. Серег. Это — охрана моя. Ты их сегодня уже раз десять видел… Кстати, бойцы, уберите уже пистолеты.

СЕРГЕЙ. Привет, ребята. Марина и Блэк. Правильно назвал? Давайте выпьем? У меня восемнадцатилетний «Чивас».

МАРИНА. Василич, мы сейчас с Блэкки Генку с Герой до города довезем и приедем к тебе на день рожденья. Хорошо? А то им идти очень долго. Еще в какую-нибудь историю попадут.

ВАСИЛЬЕВИЧ. Нет уж. Их со съемочной площадки кто не увез? — Могилянский. Вот пускай он о своих артистах и беспокоится. Он наверняка где-то сзади едет. Сейчас Веру попросим позвонить ему и довезти всех. Да и не надо звонить Могилянскому. Если бы нас не было, они все равно бы пешком до города шлепали. На улице тепло — не помрут. А то приезжать мне на свой день рождения позже всех — нехорошо, так что по машинам. А вы, партизаны немецко-фашистские ждите своего благодетеля, если дождетесь. Марин, Блэк, ребята — по машинам. А ты, свин, хорош виски жрать. И если еще раз к Вере пристанешь — нос сломаю, понял?

Все быстро расселись по машинам и поехали вереницей по дороге, уменьшая шум с расстоянием, пока совсем не стихли. Приунывшие братья стояли, вслушиваясь в трепетание листьев уснувших, ветра заждавшихся. В это время на полянку выбежали, высоко поднимая по-балетному ноги, Надя и Кирилл. Остановились вкопанно. Улыбаться в спину Генриха начали.

ГЕНРИХ. Коллеги. Вы где были?

НАДЯ. Трахаться бегали в лес. Сейчас еще лучше было. Вообще, за последние четыре часа каждый раз все лучше и лучше.

ГЕРМАН. Кирилл, ты сел бы, а то лица на тебе нет. Не бережешь себя.

КИРИЛЛ. (Садится на землю). Всенепременно, боярин.

НАДЯ. А еще что-нибудь есть?

ГЕРМАН. Да успокойся ты. А то родишь нам мутанта трехногого.

ГЕНРИХ. Мужчина, которого зовут Сергей, вон в те кусты бутылку виски выкинул. Сейчас принесу. (Уходит в кусты, возвращается с бутылкой). Почти полная. (Пьет из бутылки). Вкуснотища.

НАДЯ. (Пьет из бутылки). Как только сядешь, помолчишь так с минуту внутри себя, сразу мертвые опять начинают выступать, проступать так рельефно, вон, сколько их на поляне собралось, к себе зовут.

ГЕРМАН. (Пьет из бутылки). Наши мертвые всегда с нами, не оставят… Кирилл, будешь?

КИРИЛЛ. (Складывает из ладони пистолет, направляет в Германа). Пчиш, пчиш, пчиш…

ГЕРМАН. (Допивает бутылку, выкидывает обратно в кусты). Как знаешь.

ГЕНРИХ. (Достает из нагрудного кармана целлофановый пакетик с четырьмя таблетками). Папа наш перед отъездом в Москву вызвал нас с Герой, отдал эти таблетки и сказал: «Выпьете перед смертью». Я все это время думал, зачем он нам четыре таблетки отдал, нас ведь только двое. Теперь понимаю.

НАДЯ. Запивать нечем.

ГЕНРИХ. У Кирилла во внутреннем кармане бутылка «Колы». Так что запьем.

Все четверо очень поспешно и нелепо принимают предсмертные таблетки и медленно запивают «Колой»

ЗОЯ. Можешь вести машину быстрее? У меня есть ощущение, что мы после всех приедем. А это ой, как неправильно. Нам присмотреться к врагам надо. Закрыться надо, чтобы мысли наши не прочитали. Начать ложные мысли думать. На это все время нужно.

ПАША. Веду как могу быстро. Нагоним всех, вместе со всеми приедем. Я чувствую.

ЗОЯ. Может быть, ты и прав. Но я вижу, что остановка непредвиденная будет. И нам надо постараться никого не убить. Потому как если убьем кого лишнего — я не смогу оседлать Преображение

ПАША. Ты должна оседлать Преображение! Хотя, что такое Преображение, я так до конца и не понял.

ЗОЯ. Преображение — это высшая форма существования духовной Вселенной, во время Преображения происходит качественный скачок во времени и пространстве и рождается Новое. Вселенная развивается от Преображения к Преображению спиралеобразно. В этом смысл и суть. Во время первого Преображения родился этот мир, во время последнего Преображения завершится делание этого мира. И прекратится пространство-время. И все станет по-прежнему — как до начала времен.