Артём Сошников - Инсайд

— Открывай по-хорошему! Иначе я ему башку разнесу. Ну! — он пихнул чем-то Димарика в спину.

Димарик посмотрел в глазок:

— Откройте, пожалуйста. У него п… Пистолет…

Андрюха осел на пол. Я посмотрел на него сверху вниз и взялся за ручку. Андрюха подскочил обратно:

— Не открывай! Он меня убьёт! И тебя убьёт…

Я решил попытать счастья ещё раз:

— Вы кто? Из милиции?

— Ты ещё спрашиваешь, гнида! А когда дочь мою совращал, не задавался этим вопросом?!

Я онемел.

— Я боевой офицер, я не вызываю ментов! Я всё решаю сам, зуб за зуб! Считаю до трёх!

Андрей тихонько уполз из коридора.

Люди не меняются.

Я повернул ключ и приоткрыл дверь.

Лысый тут же ворвался в коридор и толкнул Димарика в мою сторону:

— В зал, оба!

Мы зашли в комнату и прижались к шкафу. В коридоре щёлкнул замок и звякнула цепь — лысый запер дверь и приблизился к нам. В руке он держал травмат Т12.

— Где он?!

— Где-то здесь… — я растерянно оглядел зал.

Лысый пострелял глазами из угла в угол, никого не увидел и подошёл к приоткрытой балконной двери.

— Только дёрнитесь, гниды. Поняли? Я за дочку всех троих положу!

Мы суетливо закивали. Лысый громыхнул дверью и ворвался на балкон. С улицы потянуло февральской свежестью.

— Сука! С окна ушёл! — Лысый вернулся в комнату, — Весь день его пас, ждал, когда выйдет, хотел колени ему прострелить. И хер оторвать, чтоб детей не трахал!

Лысый подошёл ко мне и приставил пистолет к горлу:

— Ты что тут забыл?! Ну?

— Да я… Да он… — у меня резко пересохло в горле, — Он друг юности. Позвонил, говорит, помоги… Я год его не видел. Слыш, мужик, не глупи. Какая дочь, не я ж её…

Лысый убрал пистолет от горла.

— Какая дочь, говоришь? А ты знаешь, что твой друг детства — педофил, детей совращает, а?! Ей восемнадцать исполнилось только в сентябре, она еще школьница!

Ооох ёпт… Меня трясло от накатившего адреналина. Димарик уже пару минут как сполз по шкафу и лежал без чувств. Лысый навернул два круга по комнате и кивнул в его сторону:

— Что это с ним?

— Плохо ему, болеет он… Ему бы скорую, — я не придумал ничего лучше.

— Покойников в стационар не кладут. Давай, поднимай его и пошли на улицу. Далеко без куртки ваш дружок не убежал. Клоуны, думали, я не пойму, что вы заодно тут трётесь? Я вас ещё у магазина заприметил…

Я одной рукой поднял костлявого Димарика, прижал плечом к шкафу и ударил по щеке. Димарик открыл мутные глаза, медленно моргнул и встал на ватные ноги.

— Живее! — рявкнул лысый.

Я спешно накинул на себя куртку, залез в кроссовки и помог Димарику одеться. Мы вышли на площадку и начали спускаться по лестнице. Лысый шёл последним.

— И не дурите. Я стреляю метко, убежать всё равно не успеете… Телефон обратно убрал, — приказал мне лысый. Я, успев было незаметно вытащить смартфон, сунул его обратно в карман джинс.

Димарик ткнул в кнопку домофона и всем телом налёг на дверь. Мы вышли в потемневший двор. Прямо перед подъездом стояла серая буханка, около которой крутились два мужика. Огромный бугай курил сигарету. Второй, седой и морщинистый, чертыхался и что есть мочи дёргал заднюю дверь. У двери, параллельно борту уазика, лежал грубо сколоченный деревянный гроб.

— Здорово, мужики! Давно стоите? — Лысый подошёл к гробовщикам.

— Да минут десять стоим, — ответил ему бугай и сплюнул в снег. Его лицо показалось мне отдалённо знакомым.

— А чего стоите?

— Дверь сломалась, — бугай кивнул на напарника, — погрузиться не можем никак.

Лысый покосился на гроб.

— Парнишку видели без куртки? С балкона прыгнул.

Бугай хмыкнул.

— А то! Только он не прыгнул, а по решёткам сполз. Туда убежал, — он повернулся и махнул в сторону магазина.

Я тихонько достал телефон, взглянул на экран и расхохотался. Не обращая больше внимания на Лысого, я уселся прямо на гроб и напоказ приложил трубку к уху:

— Хватит с меня, хер лысый! Хочешь — убивай при свидетелях, а я звоню ментам!

Лысый поджал губы:

— Ты дозвонись сначала… до ментов-то…

Он достал руки из карманов и разбежался. Передо мной разорвалась светошумовая граната, голова гулко ударилась о дверь машины. Тонкий комариный свист заполнил окружающее пространство. Сквозь навалившуюся вату пробился удаляющийся голос Лысого:

— Передавай дружку привет! Я его всё равно найду!

— Ещё тычь. Сильнее. Раствор старый, не так пробивает…

Я дёрнулся и разлепил глаза.

— Вставай давай, вставай, — Бугай схватил меня под мышки и помог подняться.