Артём Сошников - Инсайд

Андрюха вернул Димарику его симку, вставил свою и раскрыл лежащий рядом с пакетом блокнот. Набрал номер и подождал несколько секунд:

— Алло. Узнал? Не говори особо, слушай. У меня проблемы. Надо трёх человек увезти из квартиры.

Голос на другом конце провода что-то возразил.

— А третий нигде не найти? А в два захода?

В трубке засмеялись.

— Ну да, в два захода странно. Ну, ладно, а сколько? Угу. А скидку он не сделает? Ну, хорошо…

Андрюха прикрыл трубку рукой и обратился ко мне:

— Полтора рубля наличкой есть с собой?

Я неуверенно кивнул. Андрюха вернулся к телефону.

— Договорились. Когда будете? Угу. Ждём. На этот звони, мне не звони. Всё, давай.

Андрюха положил трубку.

— Так-с, в общем. Сейчас за нами приедет брат с коллегой, вывезут нас отсюда по-тихому. Но вывезти могут только двоих, одному придётся идти без маскировки. Кого отправим?

Я кивнул на Димарика.

— Логично. Он им точно не нужен.

Димарик оживился:

— Э-э, парни, с вас триста рублей так-то. И телефон верните.

Андрюха почесал подбородок:

— Телефон вернуть не получится. Симку вытаскивать нельзя, нам на нее в любой момент наберут.

— Телефон стоит тысячу, — не моргнув, выдал Димарик, — Тыщу триста гоните и я пошел.

Андрюха повернулся ко мне.

— У меня осталось семьсот рублей, — сказал я.

— Да у меня на карте всё, я тебе завтра отдам, — Андрюха кивнул на куртку в прихожей.

— Да не, ты не понял, — я бросил растаявший пакет на стол и зажмурился, — У меня всего две двести, больше нет. Из них полторы надо отдать твоему родственнику…

— Тогда я никуда не пойду, — упёрся Димарик, — Хотя нет, наоборот, пойду. К мужику вон пойду, всё ему расскажу. Я вам в подельники не нанимался!

— Ладно, отдай этому жмоту тыщу триста, пусть валит. Попросим брата, чтоб по пути с карточки снял. Надеюсь, карточку не отслеживают.

Я достал кошелёк:

— Либо тыща двести, либо две. Две я тебе не отдам, так что держи тыщу двести.

Димарик посомневался, но в итоге взял деньги и поковылял в прихожую.

Осталось семьсот рублей.

— Неправильно вы живёте, парни. Я вот честный человек и прятаться мне не от кого, — сказал он, натягивая на ноги ботинки.

— Ты поучи нас ещё, наркоман. Молчи лучше, вдруг услышат, — Андрюха подошёл к двери и посмотрел в глазок — Он там ещё?

Я отогнул краешек занавески и осмотрел двор. Мужик сидел на лавке, засунув руки в карманы.

— На месте, — я подкрался на цыпочках к двери.

Андрюха посмотрел на Димарика.

— Готов?

— Всегда готов! — громко выпалил Димарик.

Мы дружно зашикали на него.

— Ну, на раз-два-три. Раз… два… Пшёл!

Димарик нырнул в подъезд. Мы тут же захлопнули дверь и закрыли её на нижний замок.

— Так-с, полдела сделано. Надо бы кофе выпить, — Андрюха направился на кухню, — Я ж ночью не ложился, думал, днем высплюсь. Будешь?

Я угукнул. Андрюха включил чайник и сел за стол, покрытый ядовитой клеёнкой.

— Ну вот почему у нас всё так жестоко, а? Нет бы как в Европе — цивильно, с ордером. Я бы сиганул с балкона и ищи меня. Свищи…

— А как нас вывезет твой брат?

— Как? Ну… Можно сказать, что на скорой. Тебе понравится.

Андрюха поднялся с места, достал кружки и полез в холодильник. Его кухня выглядела старой, но уютной. Вспыхивая голубыми искрами, в углу шумела газовая колонка, кряхтел старый чайник, туповатый нож стучал о деревянную доску, отрезая неровные куски розовой колбасы. Сидеть бы так и сидеть: подливать в кружку кипяток, собирать из хлеба, колбасы и российского сыра непритязательные бутерброды, раз в полчаса открывать советскую фарфоровую сахарницу и кидать маленькой ложечкой в кружку песок, но размешивать другой — чтобы потом, после ухода, не оставить внутри сахарницы слипшихся комочков…

В дверь громко постучали.

— Бляха, просил же позвонить сначала, — Андрюха положил нож на стол и пошёл к двери.

Грязно-белый пластмассовый чайник взревел и вырубился.

— Ой. Ой-ё-ёй! Мамочки… — донеслось из коридора.

Я поднялся и вышел к Андрюхе. Друг побледнел, его руки немного дрожали.

— Ты чего?

— Т-там это. Димарик. С лысым в обнимку.

Я отодвинул Андрюху от глазка и прислонился щекой к холодному кожзаму. Рожу лысого наполовину перекрывал полуобморочный Димарик.

— Открывай, сука! — глухо прозвучал злобный голос из-за двери.

— Не-не-не, — еле слышно прошептал Андрюха, — Не открывай, ты чё…

Я кашлянул и как можно спокойнее спросил:

— Вам кого?

Лысый скорчил ещё более злобную гримасу.