Юрий Поляков - Веселая жизнь, или Секс в СССР

– Арманьяк. Двадцать пять рублей? Ни хрена себе! А что это такое?

– То же самое, что и коньяк, но хуже. Французы нам за нефть гонят.

Набрав продукты в казенную кошелку, покупатель шел к кассам, которые выстроились в ряд, напоминая турникеты в метро. Там, в кабинках без стекол, сидели приветливые девушки в фирменных халатиках. «Пикалок», считывающих цену и штрих-код, тогда еще не завели, но кассирши быстрыми наманикюренными пальчиками щелкали по клавишам, сверяясь с наклейками на упаковках. Хлеб, молоко, кефир, муку, сахар, крупу они выбивали, даже не глядя: тоже знали вечные цены наизусть. Никаких ручек уже не крутили – чековая лента с жужжанием выползала из аппарата сама собой. Жить стало легче, веселее, магазинные мытарства сделались короче. Прогресс!

Правда, даже к многочисленным кассам обычно стояли хвосты, особенно вечером, когда все возвращались с работы. Ревнивый к несовершенствам социализма, потребитель стал роптать: «Опять коммуняки недоглядели!» «А где их нет, очередей-то?» – спрошу я вас. Воображаю, как апостол Петр возле узких райских врат кричит: «Не напирайте! По одному! Все там будете!»

Я сошел с автобуса на Домодедовской улице, нырнул в универсам и опытным взором определил: народу много, но не битком. Повезло! У стеклянной перегородки выстроилось человек десять, значит, товар фасуют и скоро выбросят в продажу. Возле высоких, как в замке, ворот выжидая, переминались мужички: эрго, вот-вот вывезут пиво – свежее, прямо с завода. Я достал Нинин список. На листке в клеточку жена требовательным подчерком по пунктам указала все, что нужно купить.

Поехали!

Молоко, сметана, кефир – свежие, сегодняшние. Значит, берем. Творог позавчерашний, видимо, прогорклый, следовательно, не берем. Колбаса докторская, последний кусок. Хватаем! Извините, девушка, реакция у вас еще не та, что необходима для магазина самообслуживания. Работайте над собой и приходите завтра! Ага, отъехала стеклянная створка – и на прилавок посыпались упаковки говядины, цветом напоминающие давно не стиранное революционное знамя. Но меня это не касается: покупку мяса Нина мне не доверяет. Народ гуртом метнулся к говядине, а тут как раз в другое окошко выбросили сыр и брынзу. Я был на месте первым, ухватив лучшие, срединные куски, даже добыл полукружье «сулугуни», который мы в семье очень любим. Краем глаз наблюдая за воротами, я направился в хлебный ряд, взял висевшую на бечевке никелированную ложечку и стал пробовать мягкость батонов.

– Обдирный очень свежий, – подсказала добрая пенсионерка, – и ситники тоже.

– Спасибо, бабушка!

Наконец вывезли пиво. Благодаря сноровке мне удалось выхватить из ячеек десять бутылок коричневого стекла. В темной таре напиток стоит дольше, а в обычной через три дня выпадает осадок в виде хлопьев. Зато на Диком Западе баночное пиво можно хранить годами: цивилизация! К «Жигулевскому» надо взять креветок. Из морозильного саркофага я достал три пачки, распечатал и сложил в одну коробку отборных ракообразных из отряда десятиногих, не превысив при этом положенный килограмм. Нина каждый раз удивляется, как мне всегда достаются только крупные креветки, а я загадочно ухмыляюсь и храню тайну этого естественного отбора. Конечно, тут явное нарушение правил советской торговли, но пока меня даже ни разу не отругали. Основное внимание контролеров нацелено на «несунов», которые норовят скоммуниздить товар, спрятав его в сумке, на груди или под одеждой в самых непристойных местах. Увы, сознательность не поспевает за потребностями и материальной базой. Воришек изредка ловят и уводят куда-то на профилактическую беседу.

После креветок я собирался сделать то же самое с картошкой: из нескольких сеток сформировать одну с образцовыми корнеплодами, но картофель сегодня оказался совсем гнилым, даже отбирать не из чего. С войны они его, что ли, в хранилище держали? Зато морковь нынче на редкость крепкая, ровная, как бронебойные патроны: бери не глядя. Да и лук неплохой!

Загрузившись, я двинулся к выходу, по привычке высматривая в очереди знакомых-соседей, и сразу же заметил Ипатова, он уже почти достиг цели, от кассы его отделяли два покупателя. Я рванул к другу, проталкиваясь и крича:

– Жека, ты предупредил, что я за тобой?

Он вскинулся, узнал меня, заулыбался, помахал рукой и строго сообщил насторожившейся очереди: