Валерий Зеленогорский - Любовь на троих

Ему утром был нужен фитнес мозга, зарядку он делал только в армии, и то только пять дней, пока его не назначили писарем в штаб.

Он пил уже третью чашку чая, курил и смотрел на пару за соседним столом.

Мужчина был глубоким инвалидом в коляске, с ним была жена, крохотная женщина, почти дюймовочка, она парила над ним, ловко с ним управлялась, она смотрела на него нежно, ее лицо не было злым и утомленным, какие он видел у нянек в доме инвалидов, когда в детстве они с бабушкой ездили к ее брату в госпиталь ветеранов войны, где брат жил в глубокой старости.

Эти няньки обращались со стариками хуже фашистов, и он помнил слезы этого старика, беспомощного и жалкого.

С.С. представил себя в таком жутком состоянии и подумал, кто из его женщин стал бы с ним так возиться, Вспомнив всех своих жен и девушек, с которыми имел долгоиграющие отношения, он никого не нашел, представил Катю, толкающую его в коляске, и засмеялся. Он знал, что он об этом давно подумал и заплатил в тучные годы в один хитрый хоспис в ЮАР, где за большие деньги умирают, как в раю, сотни предусмотрительных людей, не надеющихся на своих родственников или просто не желающих отравлять жизнь своим детям и внукам своей беспомощностью.

Катя вошла в ресторан, одетая весьма легкомысленно, ее заметили, и С.С. слегка загордился, что это его добыча, — рано умирать, мы еще повоюем, сказал он себе, принимая ее поцелуй в свежевыбритую щеку.

Она вела себя так, словно ночью между ними ничего не произошло, и он оценил ее деликатность, она поела и попила, как птичка, и они поехали на гору, в мегамолл.

На вершине горы обитают слуги господ, живущих на берегу, там нет отелей и апартаментов, там живут свободные граждане автономной территории Португалии Мадейра. Там много частных домов, скромных кафе и магазинчиков, и публика заметно отличается от отдыхающих, фланирующих по Променаду и в районе Лидо.

На самом верху был огромный торговый центр, куда устремились женщины, С.С. остался у входа, на маленькой площади, на которой было все, что нужно для жизни.

Банк ему был не нужен, сувениры тоже, он никогда ими не интересовался, ему достаточно было дьюти-фри, где он покупал когда-то игрушки детям и белье для девушек, которых любил.

За один евро он пил чай в тени, он готов был час ждать девушку, и она это знала, ждать он не любил, но тут случай был особый, девушка подарила ему забытые эмоции, а за это надо платить. Последний раз он пил чай в России на встрече в «Ритц-Карлтон» за 800 рублей, то есть за 20 евро. Он давно привык, что в его стране все через жопу, но иногда даже его такие цены ставили в тупик, единственный раз он зауважал соотечественников, когда после реконструкции ресторана «Прага», где прошла его студенческая юность, новые хозяева открыли банкетный зал, где брали 1000 долларов с человека инклюзив, но даже люди, отнимавшие у других людей собственность, не стали туда ходить, — считать себя лохами кому же приятно…

Слегка парило, он провел по голове и почувствовал, что вспотел, и ему резко захотелось постричь гриву, так с ним бывало всегда, он стригся спонтанно, никогда не резервировал время, у него не было своего мастера, он мог постричься в дорогущем салоне, в бане или на вокзале, он когда-то понял, что все мастера отличаются лишь ценой, и ножницы в их руках совсем ни при чем.

Тут он увидел вывеску салона и решительно вошел. В зале никого не было, лишь одна девушка со щеткой мела пол, она была португалкой и, похоже, кроме слова «кока-кола» и «фак» никогда ничего не слышала. С.С. решительно сел в кресло, знаками показал, что ему надо, и закрыл глаза. Девушка начала стричь, когда он понял, что она не очень твердо держит ножницы, было уже поздно, на его голове пролегли рвы и неровные борозды, он остановил мастерицу и стал ей показывать на изувеченную голову, она испугалась и выбежала на площадь, где пили кофе ее старшие товарищи.

Две дивные фифы впорхнули в салон, посмотрели на голову С.С. и застыли с ужасом в глазах, потом они затрещали на своем наречии, и С.С. понял, что его стригла ученица-уборщица, которая до него стригла овец и щипала кур в далекой горной деревне, где нет даже телевизора.

Потом они уже вдвоем пытались исправить его прическу, а точнее, то, что от нее осталось. Скандалить он не стал, подумал, что судьба дает знак: он стал бараном, он до этого был Овен, а теперь стриженый баран, в ту же ночь все подтвердилось.

Он купил в соседнем бюро путешествий бейсболку с логотипом «Ибица зовет», сел опять в кафе и еще не понял, что бейсболка — это вторая метка судьбы.