Валерий Зеленогорский - В лесу было накурено

Пришлось однажды решать задачу, описанную в учебнике по логике, — про поиски льва в Африке. У меня задача была полегче: льва надо было найти в России. Разница состояла в том, что учебник предлагал такой алгоритм решения: последовательно разделить территорию Африки на две части и далее по схеме дойти до участка два на два, где стопроцентно находится лев. В России так льва искать бессмысленно в силу своеобразия территории и особенностей национального сознания: по учебнику у нас ничего не найдешь, а в конце поиска сам окажешься в данном квадрате вместо льва, а лев в это время будет на гастролях в Орле.

Планировалась презентация автомобильного концерна, у которого на капоте эмблема льва. Требовался живой царь зверей для экшна, запланированного в цирке на Вернадского. Идея была создать образ изделия, которое в воде не тонет, в огне не горит — вообще шедевр человеческого разума. Называлось это шоу «Три стихии». В цирке есть бассейн и лед, а пламя пиротехники обещали согласно выделенной смете.

Все складывалось хорошо, но загвоздка состояла в том, что в эти сроки на всей территории России не было свободного льва — тигров и слонов навалом, а львы в дефиците. Клиент не соглашался на замену живого льва компьютерной куклой, не хотел тигра, загримированного львом, хотел льва. Дело было под угрозой, и мой продюсер поставил вопрос однозначно: или лев, или у нас будет другой менеджер проекта.

Найти льва стало для меня делом чести и профессионального мастерства. Как всегда, я лег на диван для мозгового штурма. Штурма не получилось, мозговая атака захлебнулась через пять минут молодецким храпом. Я проснулся, а лев еще не пришел, хотя твердо обещал мне во сне, что придет за обещанный гонорар в виде северного оленя — он хотел его попробовать. Чуда не случилось, пришлось работать над этой проблемой.

Я пошел в цирковое ведомство, которое руководило всеми львами на территории бывшего СССР. Самым главным там был дрессировщик тигров, и поэтому с ним говорить было не о чем. Случайно на задворках здания я увидел вывеску «Отдел кормов», толкнул дверь и попал туда, куда хотел. Прошел мимо птиц, без сожаления пробежал мимо морских млекопитающих, на ходу отвергнув симпатичный вариант с морским львом — их в наличии числилось шесть, — и вот передо мной оказался заведующий сектором хищников.

Заведующий был на больничном, его обязанности исполнял старший менеджер кошачьих, и я со львами его раздражал, но мой взор и мяуканье про гонорар заставили его смириться. Я зашел издалека и спросил, глядя в небо:

— А что за хуйня у нас со львами?

Вопрос попал в самую точку: делать им на работе давно уже было нечего, их время, когда перед ними кланялись народные и заслуженные, прошло и перспектива обсудить тему дефицита львов во всероссийском масштабе со мной их оживила. Первая версия инспектора по голубям была экстравагантной. Он намекнул на закрытое решение Политбюро, которое пролоббировала еще Галина Брежнева: сократить поголовье львов на арене из-за нежелания руководителя львиного аттракциона вступить с ней в преступную связь на гастролях в Сочи в 75-м году. Вторая версия вообще была дикой, ее выдвинул инспектор по кормам лошадей, бывший прапорщик-кавалерист. Он сказал, что львы с зарубежных гастролей провозили в своих желудках до пятидесяти килограммов мохера, и из зависти дрессировщики собачек и слонов, чьи животные мохер на дух не переваривали, написали телегу в ЦК — меры приняли. Дальше я пресек дискуссию и спросил, где взять льва. Все почесали репу, и один незаметный труженик кормопланирования вспомнил, что в Орле есть на пенсии лев, живущий на задворках ремонтирующегося цирка. Он сказал:

— Надо искать Гришу, он сможет, он король.

За 200 рублей я получил телефон Гриши и, выйдя из здания, набрал заветный номер.

Трубку он взял сразу — он делал это всегда, ожидая, что каждый звонок окажется судьбоносным. Он что-то жевал, но голос его был бодрым. Я кратко обрисовал проблему, он без паузы и кокетства ответил:

— Мне штуку, льву семьсот, питание льва и расходы триста.

Я не спорил — в смете на аренду льва мне осталось 3 тысячи, это меня устраивало.

Мы еще немного поговорили о деталях, и я узнал кое-что о Грише и его творческом методе.

Он попал в цирк после перестройки, до этого трудился в мастерской по изготовлению надгробий и памятников, снабжал мастеров материалами, но особенно ему удавалось общение с клиентами: он умело убеждал их заказывать мрамор вместо бетонных изваяний. Учитывая, что работал он со скульпторами и поэтами, он считал себя натурой творческой и даже сам написал несколько эпитафий, чем и прославился.