Дана Делон - Непрожитая жизнь

– Даже не вздумай, там могут быть камни, ты разобьешься, – серьезно говорит Рафаэль, хмуря брови и ускоряя шаг.

Я смотрю на него и улыбаюсь. Адреналин все еще кипит в моей крови, сердце бешено колотится, а грудь горит. Я чувствую себя такой живой! Я будто очнулась после долгого сна и наконец-то живу, живу, Мика. Живу в прямом смысле этого слова, живу здесь и сейчас, не загадывая на будущее. Я нахожусь в настоящем, и кажется, будто я могу протянуть руку и потрогать его. Ощутить воздух вокруг. Я резко поворачиваюсь и прыгаю в неизвестность. Прыгаю, не думая о последствиях и не загадывая наперед. Это чистое безумие, которое накрывает меня с головой, а потом я так же с головой погружаюсь в ледяную воду, остро ощущая холод разгоряченным телом. Это похоже на огонь. Будто мою кожу обожгло, будто в нее вонзился миллион маленьких иголок. Я выныриваю и судорожно ловлю воздух ртом, вдыхая его так глубоко, что кажется, будто легкие вот-вот разорвутся. И тут в воду обрушивается второе тело, я чувствую за спиной его тепло, а над ухом раздается тяжелое дыхание.

– Психопатка, – громко и надрывно хрипит Рафаэль. Я поворачиваюсь к нему, наши взгляды встречаются, и нас уносит далеко-далеко, куда-то за пределы реальности.

– Ты сумасшедшая, – повторяет он, наклоняясь и властно целуя меня. Это невероятный поцелуй, он обжигает силой, страстью, желанием. Мы замираем в ледяной воде, тяжело дыша и не прекращая смотреть друг другу в глаза.

– Ты выиграла, – шепчет он.

Я улыбаюсь и плыву к берегу. Я выиграла. И не дурацкую игру. Я выиграла нечто гораздо большее…

Задыхаясь, мы выбираемся на берег. Наши ноги проваливаются в мокрый песок, и идти трудно. Мы трясемся от холода под пронзительным ветром. Место пикника сравнительно близко, минут через пять становятся видны припаркованные машины. Вокруг никого. Мы подходим ближе, и тут начинается дождь. Крупные холодные капли падают с темно-серого, низкого неба.

– Эй, вы что там вдвоем делаете? – доносится издалека голос Пьера. Рафаэль закрывает глаза и поднимает голову к небу. Вода струйками течет по его лицу, и он улыбается.

– Давай убежим? – предлагает он и, открыв глаза, смотрит на меня. – Возьмем и убежим?

Я улыбаюсь, несмотря на холод, потому что вижу Рафаэля, такого свободного, такого живого…

– И куда мы убежим? – спрашиваю я.

– Разве это имеет значение? Куда-нибудь подальше от людей.

– Ты забрал у нее свою кепку? – Голос Пьера приближается. – Я не пойму, игра окончена или как?

Мы с Рафаэлем хохочем, ведь кепка плавает теперь где-то в Северном море, может, она решила переплыть через Ла-Манш, а может, уже потонула. Для нас это останется тайной. – Я к вам обращаюсь! – недовольно кричит Пьер.

Мы с Рафаэлем переглядываемся и как по команде бежим в сторону его припаркованного мотоцикла.

– Возьми шлем Квена, – на бегу кричит он. Я сажусь на мотоцикл, обнимаю мокрую спину Рафаэля, и мы едем куда глаза глядят. Дождь продолжает лить, я крепко держусь за Рафаэля, и мы мчимся, плавно наклоняясь на поворотах. Я дрожу от холода и переизбытка чувств. Наша одежда насквозь мокрая, дует холодный ветер, и я чувствую, как немеют пальцы рук и ног.

– Мы почти приехали, – очень громко говорит Рафаэль, и я крепче обнимаю его.

Мы подкатываем к типичному нормандскому деревенскому дому – деревянному, в полосочку, с прямоугольными узкими окнами. Навстречу нам выбегает мужчина с зонтиком, из-за ливня я почти не вижу его лица.

– Ужас, вы же совсем мокрые, – произносит он, перекрикивая шум дождя.

– Кристоф, дом у яблони свободен? – спрашивает Рафаэль, помогая мне слезть с мотоцикла.

Кристоф пытается держать над нами зонт, и мне становится смешно, потому что мы абсолютно, до последней нитки, мокрые. Вся наша одежда насквозь пропитана водой.

– Он свободен, но не готов к приему гостей, почему ты заранее не предупредил меня о своем приезде? – недовольно бурчит Кристоф.

– Потому что я не планировал приезжать, мы остановимся там, хорошо?

Кристоф, переминаясь с ноги на ногу, отвечает:

– Я скажу жене застелить постель. Идемте.

По узкой тропинке, выложенной камнем, мы подходим ко второму деревенскому дому. Он мало чем отличается от первого, только фасад увивает зеленый плющ, кое-где частично закрывая окна. На лужайке действительно цветет пышная, раскидистая яблоня. Кристоф достает из кармана связку ключей, отпирает дверь, и мы немедленно бросаемся в дом. Тут почти темно, потому что через маленькие окошки внутрь попадает очень мало света. В комнате с низким потолком стоит большой темно-серый замшевый диван, на котором громоздится несколько белых вязаных подушек и плед, напротив – огромный открытый камин с резной кованой решеткой, дверь на кухню и узкая лестница на второй этаж. Дом маленький, темный, но, несмотря на это, в нем присутствует особый нормандский шарм, его создает деревянная мебель, потолочные балки, кафельный пол кирпичного цвета и белый пушистый ковер, по которому так и тянет пройтись.