Виктор Зотов - Небесная Любовь

— У вас есть дети? — словно ударом плетки прервал полковник размышления Марты.

— Сыну 15… — ответила она, с тревогой взглянув на Хоменко. — Это имеет какое-то отношение к делу? — её руки судорожно впились в сумочку, в животе похолодело. В таких заведениях о детях просто так не спрашивают… — Я согласна сделать все, как вы скажите — обреченной скороговоркой выпалила она. Подавшись всем телом вперед, так что заскрипел стул, Марта по-собачьи, преданно заглянула в глаза полковнику. Хоменко заметил перемены в настроении женщины и внутренне усмехнулся.

— Поверьте, милая, это не страшно. С вами рядом будут мои люди. Все затраты мы берем на себя. Ну и… мы вас отблагодарим — поверьте, это дорогого стоит.

Марта окаменела. Плотно сжатые губы побелели, она прерывисто дышала. В голове пронеслось все, что было ей дорого и то, что она ненавидела. — «Откуда они свалились на её голову, чем это все закончится… Ну все, ты решилась. И баста, базара нет… только вперед!»

4. Ловушка для страждущих

4 января 20__ года, 7.30 утра. Семуков стоял на перроне пригородного вокзала и думал о том, что эта поездка напрасна. Он прекрасно понимал — «они» все уже знают и как всегда висят у него на хвосте. Но хотелось немного развеяться и ощутить дыхание жизни.

(Людоед ежился от холода: «это то, что нам нужно. Там мы сделаем нашу мечту реальной. Ты сядешь за решетку: и очень скоро Хи-хи-хе»)

В электричке было пусто, только четверо пассажиров сидели по разным углам полутемного вагона. Каждый занимался своими делами. Пасмурный день не располагал к хорошему настроению. Наконец состав тронулся и за окном начался бесплатный сеанс киножурнала «Моя прекрасная страна».

Владимир мысленно представлял, как произойдет первая встреча. Но ничего хорошего не приходило в голову, все было серым и безрадостным. Постепенно люди заполняли пустые холодные сидения. Начали свой обход продавцы газет и пирожков. У Семукова был свой способ скоротать время в дороге. Он думал о своем, и смотрел в окно невидящим взглядом. Все это действовало на сознание, как наркоз. Мысли, как живые существа, улетали куда то вдаль, унося с собой тревоги неизвестности.

Контролеры — молодая женщина и полный высокий мужчина, медленно продвигались от пассажира к пассажиру. — «Ваши билеты, ваши билеты, ваши билеты». — Люди медленно доставали билеты или деньги, и вяло рассчитывались за проезд.

Семуков любил разглядывать не знакомых людей. — Это сродни посещению музея, только во много раз интересней. Именно здесь, в простых вагонах электрички, обитала настоящая Россия, с ее будущим и настоящим, надеждами и потерями, старая и не очень, молодая и зрелая, бедная и нищая, но главная ее черта — она изо всех сил боролась за выживание. Здесь были все равны и одинаково озлоблены, как на войне противостоящие враги.

То в одном углу вагона, то в другом, — раздавались неестественно громкие монологи: «Привет, да, я уже в дороге, скоро буду, уже подъезжаю». — Молодежь общается по мобильным телефонам. Этакое счастье — общаться!.. Но в чем смысл жизни, вернее в чем главное проявление жизни, как всеобщей формы движения. Оказывается общение — основная форма существования мыслящих существ. Только вот каждый в это общение вкладывает свое содержание. Так и живем на Земле, — кто праведник, а кто бандит.

Как-то сам собой людской муравейник ожил пришел в движение, и устремился к выходу. Значит скоро Таганрог. «Кто меня ждет? Что в голове этого человека — Семуков примерно догадывался. Как все это будет разыграно, интересно посмотреть на новую знакомую, в период вдохновенного вранья и провокаций. Всех «злотворителей» всегда выдают глаза, но они этого даже не понимают. Только ему, Семукову, известный блеск глаз, невидимые тонкости мимики и жестов, давали мгновенный и ясный ответ, что перед ним очередная жертва своры, наемный провокатор. Ему были интересны только нюансы нового спектакля. В остальном, все очень повторялось. Каждому новому Иуде казалось, что он первооткрыватель. Это было так интересно и ново, всё так захватывало их и увлекало, что они начинали верить в реальность происходящего.

Главное, что выдавало их с головой — страх. По началу все увлекались первыми минутами общения, всё было так весело и просто. — Вот — он, а вот — я… Потом проходило время, и в глазах жалкого персонажа, появлялась тревога. Видимо взгляд Семукова был слишком красноречив. (Как они их наставляли? «Будь самим собой, ничего не бойся, мы рядом.») Но именно эти слова вызывали у стукачей самую большую тревогу. Когда тебя убеждают, что нечего бояться — тогда и наступает самый страшный страх. Неуправляемый, и преследующий на каждом шагу.