Евгений Мороков - Мыс Плака

Я почти уснул в глубокой тишине, наступил момент погружения в сон, перестаю чувствовать ноги, руки, разум плывёт по реке, минуя берега. Телефон разорвал картину. Вибрация насиловала голову.

— Да, алло.

— Привет, Макс. Ты спишь, что ли? — Голос брата вызвал зевоту.

— Пытался уснуть.

— Вы там хоть когда-нибудь работаете?

— Нет.

— Я так и думал. — Ирония. — Слушай, мы решили открыть ещё одно кафе.

— Поздравляю.

— Спасибо. Так вот, думаем за Симферополь. — Он любил говорить кусками, чтобы управлять диалогом.

— Отлично, вы собираетесь переехать в Симферополь?

— Ну, на открытие только. — Пауза. — Хочу предложить тебе работу. Ты ведь в этой сфере опытный.

— Опытный? Ну, чтобы работать официантом, не обязательно пять лет учиться разносить напитки.

— Ты понимаешь, о чём я. Нам нужен свой человек, который разбирается в этом и которому можно доверять. Я считаю, что ты справишься.

— Это серьёзное заявление. — Я накрылся лёгким хлопковым одеялом, прикрыв глаза.

— Ну так что? Когда ты там заканчиваешь работать?

— Завтра.

— Отлично, давай тогда завтра и поговорим.

— Хорошо, я наберу тебя.

— Договорились.

Конец связи. Круг уже брошен утопающему, вот только из благих ли намерений он оказался рядом? Хотя какая разница, если всю жизнь пытаться разобраться в поступках людей, можно не заметить собственной смерти. Воссоединение семьи — разве не чудо? «Отец бы нами гордился», подумал я и посмеялся над тем, каких масштабов достигла фигура отца в наших головах после его смерти. Он бы и сам посмеялся над этим. Как всё-таки ужасно то, что после смерти мы оставляем покойного у себя в сердце и говорим, как бы тот поступил или сказал, что подумал. Чёрт возьми, да мы зачастую сами не знаем, как поступили бы, зато с мёртвыми намного легче — их идеализируют. «Что бы подумал твой отец, мать, брат, кум, сват, друг, кот, крыса, рыбка? Отвечай!» — кого я забыл?

Прощальный вечер. Шуфутинский, Аллегрова и другие друзья Натахиного плейлиста были сегодня с нами. Мы были первые, кто закрылся. Утёс работал в привычном режиме, однако нас больше в списках не было. Водка заходила хорошо, закуска ещё лучше. После второй бутылки, выпитой на четверых, Арчи устал попивать яблочный сок, ему хотелось веселья. Потянув Катю к центру зала, они начали выплясывать. Затем Наташа, а вот Надя оказалась неприступной, фыркала и брыкалась, лишь бы не танцевать.

Девчонки быстро устали, их измотали сегодняшние сборы и вино. Они присели за стол пожирать углеводы, а Арчи сделал мне два шота с абсентом, самбукой и ликёром, переключил музыку, натянул ковбойскую шляпу, которая валялась на баре, накинул покрывало и вытанцовывал танцы в стиле Дикого Запада. Шоты залетели в желудок, ноги становились ватными, но разум был под контролем, так мне казалось. Он прыгнул на стойку, а мы хлопали под ритм музыки. «Давай, ковбой! Покажи Дикий Запад!» — крикнула Натаха. Это была настоящая свобода, которой так не хватает в повседневной жизни. Люди привыкли страдать от ненавистной работы, не понимая, что можно радоваться несмотря ни на что. Работа — это лишь часть жизни, но никак не вся жизнь. Они гробят внутренний мир ураганами злости, обвиняя всё вокруг, вместо того чтобы вдохновляться тем, что есть, идти вперёд, наплевав на проблемы. Все не могут быть счастливы, но они могут попытаться ими стать.

Я спустился на пирс, закурил сигарету, пытаясь понять, куда же всё-таки двигаться дальше. Остаться в Крыму, работать с братом, вернуться в Москву к друзьям и Лизе или поехать в Питер в надежде начать что-то заново. Сигарета тлела, а ответа не было. Я встал на шину, служащую подушкой для кораблей. Волны обессилены, им не хватает ветра.

— Макс, дай телефон, хочу набрать Лене! — крикнул Арчи, спускаясь по ступенькам.

— Не поздно ей набирать?

— Та нет, нормально. Слушай, у тебя есть деньги с собой? — Он подошёл вплотную и взял телефон.

— Нет. Зачем тебе?

— Просто аттракцион не бесплатный. — Он толкнул меня в воду. Я погрузился во тьму и холод. Надо было всплывать.

— Ну ты и мудак! — закричал я, вынырнув из воды.

— Я смыл твои грехи, чертяка. Теперь ты снова человек.

— Да пошёл ты!

— Ну всё, сейчас я тебя утоплю, холоп.

Он кинул сомбреро в море, снял покрывало, оставил телефон и в одних трусах прыгнул в воду. Мы сделали несколько заплывов до буйка, попрыгали с пирса и пошли в душ. Вода отрезвила меня, можно было продолжать пить.

Последний вечер на набережной проходил спокойно. Я выпивал коктейль в пластиковом бокале, пытаясь запомнить это место навсегда. Убежище, где можно спрятаться от реальности, которая так любит быть недружелюбной. Да здравствует вечное лето в начале сентября! Да здравствуют фонари, отгоняющие страх, волны, придающие спокойствие, ветер, уносящий в танцы, горы, оберегающие душу, вино, разжигающее страсть, и люди, влюблённые в жизнь.