Евгений Мороков - Мыс Плака

— Что-то вроде того, — ответил я и поспешил отвернуться.

— А, — как можно громче выстрелил он, — значит, отпуск подходит к концу, пора бы и посмотреть на красоту Крыма.

— Нет, обычный выходной.

— Так вы местные? — Мужчина двумя руками держался за поручень, светло-зелёная выцветшая футболка была усыпана тёмными пятнами пота у подмышек и вдоль спины. Сам он был довольно жилистый и подтянутый для пенсионера: короткие седые волосы не вписывались в цвет коньячного загара, а зелёные глаза ещё не собирались сдаваться морщинам, которые непременно скоро начнут свисать со лба.

— Не совсем. Последнее время живём в Москве. — Я посмотрел на Лизу, сидящую рядом, она была в наушниках, смотрела в окно и улыбалась.

— Я сам из Челябинска, родился там. В Крым попал тридцать лет назад, в отпуске был, после этого не смог жить там.

— Давно вы здесь?

— Живу десять лет, а вообще каждый год приезжал сюда после того, как оказался тут впервые. — Он сжал губы и качнул головой, перебирая шкаф памяти у себя в голове. — Теперь же я хожу в горы, набираю группы и провожу экскурсии.

Вот он, рыбак, закинул удочку и ждёт, когда же клюнет. Я увидел поплавок, поэтому в ответ кивнул головой, однако мужик продолжил рассказы о восхождениях на горы, какой он знаток и специалист в походах. Попытки подсечки не удавались. Духота и навязывание начинали разрывать голову.

— Так что? Может, всё-таки подумаете? Этот будет дешевле, чем у кого-либо.

— Нет, спасибо.

На конечной все выпрыгнули из автобуса, экскурсовод-мужик сканировал лица, видимо, мы были не одни, кого он пытался поймать. Выбрав путь, полагаясь на интуицию, нам удалось сбежать. Поднимаясь вверх по узким улочкам, то и дело срывая гроздья винограда, обитающего на обшарпанных деревянных заборах, тут же поедая его, проходя мимо старых отечественных автомобилей, что-то подсказывало, что тропинка ведёт не туда. Маленький заброшенный дом приковал наше внимание и дал время всё обдумать. Лиза не захотела заходить внутрь, довольствуясь видом через окно. Прогнивший пол и куча мусора.

— Эх, отдал бы нам кто-нибудь этот дом, — сказала она, касаясь лопнувшей краски. — Мы могли бы тут жить, рядом с горами и морем. Что может быть лучше? Почему здесь никого нет? — Она коснулась указательным пальцем краски — кусочки посыпались на землю.

— Да. Это хорошее место.

— Волшебное! Только люди этого не понимают. Они сбегают в мегаполисы, боясь остаться одни, боясь что-то упустить, а в итоге упускают жизнь.

Лиза рассказывала, какой ремонт бы сделала, какую собаку бы завела, какие цветы посадила. Большое счастье в маленьком доме. Как же тяжело понять, чего ты на самом деле хочешь в жизни. Вместо того чтобы слушать, развивать, познавать себя, мы подражаем другим в надежде стать кем-то, теряя себя.

Нам надо было пройти метров двести обратно по улице и на развилке затем повернуть налево. Возвращаясь на исходную позицию, на нас вышел мужик-экскурсовод, правда, нам повезло, он искал другую парочку. Бегал по всем улицам в поисках добычи. Разминувшись с нами, он обернулся.

— Вы не передумали, молодые люди?

— Нет! — ответил я.

— Чао, — сказала Лиза, взяв меня за руку.

Поднимаясь на Демерджи, нам повстречалась конная ферма. Лошади спокойно ходили у подножья гор, никого не боясь, чувствуя полную уверенность в своём доме. Лиза увидела ослика, осторожно подошла к нему и поделилась виноградом. Чем больше он поедал, тем сильнее она радовалась, словно ребёнок, попавший первый раз в зоопарк. Мы отправились дальше, надо было подняться к Долине привидений.

Голова Екатерины, Сиамские близнецы, Сфинкс — всего лишь каменные столбы, которые могут покорить воображение, заставить тебя найти одноклассника, соседа или домашнее животное из далёкого детства. Несколько часов мы бегали вокруг камней, пока не устроили привал на выступе, где открывался вид на Алушту, усыпанную мелкими домиками, напоминающими множество родинок на теле. На море, танцующее в блестящем платье, подаренном самим богом солнца Ра, на горы, которые стоят всегда в боевой стойке, готовые защищать людей от любых врагов.

Тёплое вино не утоляло жажду, оно растворялось в крови, напевая песнь свободы. «Эй, привет, мир!» — кричали мы с выступа. «Ответь нам, хотя бы дай знак», — думал я. Сколько свободы можно получить, не преклоняя головы? Не отдавая тело на растерзание безжалостным хищникам? Как долго мы должны отдаваться, чтобы получить каплю удовольствия взамен? Нас имеют люди, пожирающие власть на завтрак, обед и ужин. Спасибо вам за отпуск, где можно забыть грехи. Где можно вылечить душу от ран. Шрамы останутся навсегда. Правда, какой в них смысл? Да, я вижу ошибки, как вижу шрамы на руке, однако они уже не болят, я готов получать новые. Видеть ошибки и не забывать о них — далеко не одно и то же.