Мари-Од Мюрай - Спаситель и сын. Сезон 1

— Скажи-ка, братец, — сказала она, — вот ты, доктор психологии, что ты думаешь об антильских мужьях?

Все дружно расхохотались.

— Хочешь поссорить меня с половиной острова? — сказал Спаситель. — Имей в виду, сестричка, психологи никогда не дают ответов. Они отвечают вопросом на вопрос. Так вот: скажи-ка, Елена, что ты сама думаешь об антильских мужьях?

— Я? Думаю, они как трехногий конь — может, такие и бывают, да никто их в глаза не видал.

Новый взрыв смеха, и особенно громко хохочут женщины.

— Мой, к примеру, — вступила в разговор Виолетта (54 года, пятеро детей, разведена), — пальцем не шевельнул, чтобы мне помочь. Даже в магазин ходить стыдился — мол, увидят приятели, засмеют.

«Да-да-да», — поддержали ее женщины, а мужчины не согласились: «Ничего подобного. А машину кто моет?»

— Вот я ему как-то раз и сказала, — продолжала Виолетта. — «Радость моя, если ты способен только детишек делать, то у меня полный комплект, спасибо, до свиданья!»

Женщины захлопали, а мужчины налили себе еще по стаканчику тай-пунша, не забыв, разумеется, и Спасителя. Спаситель поискал глазами сына: где он? Чем занят? Оказалось, увлечен беседой с Красным дьяволом. Эвелина проследила за его взглядом.

— Это Эрик, младший сынок Грациеллы.

— Надеюсь, она-то своих не по алфавиту называет? Эвелина, прости за бестактность, но раз уж разговор зашел об антильских мужьях… Ты знаешь своего отца? Видела его когда-нибудь?

— Как-то видела, — ответила она, словно речь шла о несущественном пустяке. — Встретила в магазине «Монопри» и в шутку назвала папой. Он сказал, что у него семнадцать штук детей. И ни одного он не растил.

— Меня все-таки мучило, что я от «неизвестного отца», — продолжал Спаситель, не обратив большого внимания на рассказ Эвелины. — Даже теперь иногда не по себе. Знаешь только материнскую родню. Не хватает равновесия. Как у трехногого коня…

Эвелина слушала его, глядя куда-то вдаль.

— Отец родом из Грос-Морна, работал там на уборке сахарного тростника.

— Так, так, так…

— Его звали Феликс. Феликс Пасавуар. Или Красавчик Фефе.

Спаситель нетерпеливо вздохнул: зачем ему столько подробностей об отце Эвелины?

— Он и вправду был настоящим красавцем. Высокий, такого же роста, как ты. И голос у него очень красивый, бархатный. Как у тебя.

Спаситель затаил дыхание.

— Он умер три года назад, — сказала Эвелина и замолчала, давая возможность брату самому додумать все до конца.

Буря чувств. Каждый новый всплеск Спаситель приглушал стаканчиком тай-пунша. Его приемные родители, несомненно, знали правду относительно Феликса Пасавуара. Но они не хотели, чтобы у маленького Спасителя был отец. Не хотели, чтобы у него была фамилия Пасавуар [29] Дословно с французского «знать не хочу». , презрительная кличка, которую давали белые черным.

Держа в руке стакан, Сент-Ив смотрел на родню, на семью, от которой его отлучили, на детишек всех оттенков кожи, которые окружили Лазаря, своего троюродного брата, и увлекли игрой. Тай-пунш расковал Спасителя, он подошел и крепко обнял Эвелину.

— Я… я рад, что пришел к тебе. — Язык у него немного заплетался. — У меня есть родная сестра. Выпьем с тобой за это.

Градус веселья повышался, музыка звучала громче.

— Эй, молодежь, прекратите эти вопли, — крикнул Ти-Жо, он не любил новомодные песенки. — Эвелина, дочка, ты же найдешь добрый старый бегин?

Старик был и оставался главой семьи, он чувствовал себя хозяином в любом доме, и Эвелина поспешила исполнить его просьбу.

— «Белянка, белянка» подойдет, дядюшка?

Спасителю захотелось танцевать, как только он почувствовал под ногами землю Мартиники; он готов был кружиться в одиночку или прижимая к себе партнершу, но… было как-то неловко. Не хотелось выглядеть смешным среди всех этих «настоящих» антильцев. Перед ним поплыла, покачивая пышными бедрами, Виолетта в ярком платье, танцевали и другие сестры: Анна, Диана, Елена, они хлопали в ладоши и посмеивались. Эвелина запела:

— Белянка, белянка, кожа как сметанка, не приставай к мужчинам…

Через две секунды, повторяя припев, уже все пустились в пляс: девушки, парни, плохие мужья, хорошие жены, молодые, старые, малые дети, Красный дьявол, Лазарь. И наконец, сам Спаситель. Спаситель тоже пел и тоже шутил по-креольски, потому что — да! — он понимал креольский, он говорил по-креольски и ему не нужно было ничего скрывать. Больше не надо было прятаться от самого себя «Мне тут так хорошо, — шепнула ему недавно Элла. — Я тут чувствую, что я — это я».