Мари-Од Мюрай - Спаситель и сын. Сезон 1

— Но ты же все равно лечишь, — утешил его сын.

Командир экипажа по фамилии Гарсиа (запомнил любопытный Лазарь) объявил, что они взлетят через пять минут. Сначала самолет выехал на взлетную полосу, потом побежал по ней и совершенно незаметно поднялся в воздух. Лазарь сидел возле иллюминатора и смотрел, как Франция превращается в поле для настольной игры, вроде «Монополии», с зелеными квадратами лесов, коричневыми — полей, красными кубиками-домиками и машинками на дорогах. Потом в иллюминаторе осталось только небо, и Лазарь видел под собой бескрайние стада облаков. После первых восторгов: «Ой, похоже на сахарную вату!», «Ой, вот бы там поваляться!» — Лазарь заскучал.

— Пап, мы уже много пролетели?

— Лазарь, — остановил его с упреком Спаситель.

— Да, я знаю, мы долго-долго будем лететь…

— Потому что?..

— Это очень-очень далеко, — вздохнул Лазарь и принялся изучать все, что было под рукой: откидной столик, подножку, кнопки на подлокотниках, тактильный экран.

Тоненькая смуглая стюардесса порадовала мальчугана, предложив ему новые развлечения: маску для сна на глаза, надувную подушку под голову, носки на ноги, заглушки в уши, душистую салфетку для рук, конфеты на случай воздушных ям, поднос с ужином и плед на ночь. Походив туда и обратно по проходу: сначала помыть руки, потом попить водички, потом пописать, — Лазарь уселся смотреть «Снежную королеву» и незаметно заснул, приникнув головой к боку Спасителя, чем очень его порадовал.

Лазарь открыл глаза, когда папа поставил перед ним поднос с завтраком.

— Уже утро?

— Можно и так сказать, — согласился Спаситель, взглянув на часы. Стрелки часов показывали час ночи.

— Садимся? — задал новый вопрос Лазарь и поднял шторку иллюминатора. — Папа! Там ночь! Почему ты сказал, что утро?

«Дамы и господа, — заговорил громкоговоритель, — к вам обращается командир экипажа. Наш самолет начинает снижение перед посадкой в Фор-де-Франс, которую мы совершим в двадцать часов тридцать минут. Температура воздуха в аэропорту плюс двадцать семь градусов».

Сонный Лазарь хотел, но не смог возразить: не бывает, чтобы разом было и утро, и ночь. У господина Гарсиа голова не в порядке: не бывает жары, когда солнце спряталось!

— Меня тошнит, — пожаловался Лазарь, оттолкнув стакан с апельсиновым соком.

Лучше бы он остался на каникулы в Орлеане вместе с Полем, Габеном и мадам Гюставией… Морока с получением багажа, оформлением документов на аренду машины окончательно испортила ему настроение. А когда из здания аэропорта с прохладным кондиционированным воздухом он вышел во влажную парилку тропической ночи, то совсем запутался.

— Зачем они отопление включили?!

Отец в ответ только рассмеялся, подхватил его на руки, как маленького, и усадил в машину.

— Хватит вопросов, завтра все сам поймешь.

Спаситель включил кондиционер, потом радио и, выбравшись из пробок вблизи аэропорта, поехал по дороге, ведущей на юг. Пальцы Спасителя невольно отбивали на руле ритм бегина [27] Музыкальный стиль песен и танцев, родившийся на Мартинике. : «Белянка, белянка, кожа как сметанка, не приставай к мужчинам, особенно женатым…»

— Папа, я же сплю!.. — пробурчал Лазарь.

— Извини, малыш.

Спаситель сделал тише радио, но не мог не напевать. До чего же он был счастлив! «Моя родина, — думал он, — я у себя на родине!»

Лазарь не почувствовал, как отец нес его на руках от машины до постели. Но прошло несколько часов, и сухой смешок возле уха разбудил его. Не открывая глаз, в полусне мальчик спросил:

— Кто тут?

Он протянул руку, ощутил теплый влажный воздух и, дотянувшись, потрогал пальцами что-то похожее на паутину. Отдернул руку, открыл глаза и громко позвал:

— Папа!!!

Ему ответил сухой смешок.

Темным-темно. Лазарь ничего не видел. Но тот, давешний незнакомец явно был здесь. Он преследовал Лазаря, он вошел сюда!

— Ш-ш-ш, — сказал папин голос около него, — спи.

Лазарь понятия не имел, где он оказался, и поэтому не удивился, что отец спит с ним рядом.

— К нам кто-то вошел, — прошептал Лазарь.

— Нет, это снаружи, — объяснил Спаситель сонным голосом.

Снова послышался смешок.

— Скажи ему, чтобы не смеялся, — попросил Лазарь.

— Не могу, — ответил Спаситель. — Это такой кузнечик.

Лазарь уселся на постели, обняв коленки, и стал вслушиваться в мартиниканскую ночь. Темнота звучала на множество голосов: гортанно перекликались лягушки, поскрипывали кузнечики, под порывами ветра шелестели листьями пальмы, где-то вдалеке вдруг взлаивала собака или кукарекал петух, перепутавший луну и солнце. Потом Лазарь услышал рядом на кровати спокойное дыхание отца. Он спал. Лазарь тоже лег. Вскоре по крыше оглушительно забарабанил дождь, мгновенно смыв все остальные звуки, и под его торопливый стук Лазарь глубоко, без снов, уснул. Проснулся он в 7 утра по антильскому времени и увидел, что он один на широкой постели под москитной сеткой, закрепленной на потолке. Он выскользнул из-под сетки и опустил ноги на прохладные плитки пола.