Валерий Примост - Люди Джафара

Меня поместили в эту больницу для обычного, стандартного обследования. То-есть, конечно, все эти резиновые молоточки, хитрые расспросы, проверки цветоощущения и ассоциативного восприятия, а также изучения реакций на внешние раздражители… Но всё же самой сложной, самой главной частью этого обследования было тестирование. Огромные многоступенчатые тесты, серии тестов, потоки, лавины тестов.

Я не знаю, кто составлял эти тесты, но то, безусловно, были жуткие люди. Если бы такие тесты были в ходу у гестаповцев, то ребяткам из Четвёртого РСХА вполне можно было бы обходиться и без их зубодробительных трюков. Потому что когда человек ответил на все вопросы, он весь уже как на ладони, со всеми своими камнями в почках, ничем не подтверждённым самомнением и отрывочными воспоминаниями о Первом законе Киркгофа.

Вопросы в тестах самые разнообразные. «Как вы просыпаетесь? С каким настроением? Встаёте сразу или любите поваляться? Какие сны вам снятся? Как часто у вас бывают мочеиспускания?..» — примерно так начинается их бесконечный ряд, а заканчивается энкавэдэшными заездами вроде «Какие у вас друзья? Из каких семей? На какие темы вы говорите, когда рядом нет посторонних?..»

Если бы не Игорь, нипочём бы мне этих тестов не пройти. Да я просто-напросто запутался бы в них и затем сложил бы свою буйну головушку на алтарь науки в качестве очередного рядового подопытного психа для внутривенных инъекций.

Игорь был очень интересным парнем. Двадцатишестилетний молодой человек из глубоко интеллигентной одесской профессорской семьи, Игорь Менакер до призыва в армию успел закончить инъяз и три года преподавать английский и французкий языки.

А в армии с Игорем, кроме всех прочих неприятностей, которые могут произойти с интеллигентным беззащитным переростком-евреем в этой срани, случился ещё один казус: старослужащие довольно быстро выяснили, что рядовой Менакер органически не может ругаться матом. Настолько болезненно воспринимал этот парень весь широчайший набор русской ненормативной лексики, что при попытке произнести какое-нибудь матерное слово у него безотказно срабатывал рвотный рефлекс. Деды ужасно веселились, заставляя его материться и наблюдая, как он захлёбывается рвотой, пытаясь произнести эту гадость.

Данный медицинский феномен показался настолько понятным военному психиатору из корпусного медсанбата, что Игорь немедленно загремел сюда, в психушку на Шведские Могилы, с диагнозом «шизофрения».

Позволю себе не согласиться с мнением почтенного военврача: Игорь был совершенно нормален, мало того, такого интересного, вдумчивого и эрудированного собеседника мне в жизни своей не приходилось встречать.

Так и вижу его, тощего чернявого молодого человека с огромными печальными глазами и пухлыми губами, сидящего на кровати в своей болтающейся как на вешалке пижаме и в такт словам шевелящего тонкими аристократическими пальцами:

«Вы должно быть жалеете меня, Юра: как же — пребывание в заведении для умалишённых определённые социальные типы считают аморальным. Право же, не стоит: даже Ван Гог провёл немало времени в подобном месте, а у меня покамест целы оба уха… Я не огорчён тем, что я здесь, Юра: особи, лишённые интеллекта, а именно они и упрятали нас с вами сюда, часто считают любые аномалии в поведении непременным свидетельством умственной деградации. Пусть их. Эти троглодиты сами не ведают, что творят…»

Именно Игорь научил меня правильно отвечать на вопросы тестов:

«Видите ли, Юра, подобные вопросники составлены одними ограниченными особями для других ограниченных особей. Ergo, разумный человек всегда найдёт в этих вопросах скрытый подвох… Поймите, Юра, психиатры с помощью этих тестов никогда со стопроцентной точностью не отделят нормальных людей от безумных, во-первых, потому, что достаточно чёткой границы между двумя этими состояниями просто не существует, а во-вторых, психиатр в силу особой структуры своего мышления ещё менее способен установить, хотя бы приблизительно, эту границу, чем обычный человек. Благодаря подобным вопросникам более-менее чётко можно отделить лишь недостаточно сообразительных людей от людей остроумных. Это как игра, как викторина, понимаете? Кто набрал больше очков, тот и победил. Поэтому позвольте дать вам совет, Юра: давайте на вопросы не те ответы, которые вы хотели бы дать и которые считаете более правильными. Всегда отвечайте „напротив“ — согласитесь: обладая известной толикой сообразительности, всегда можно догадаться, какого именно ответа ожидает от вас психиатр, чтобы признать вас нормальным…»