Чаплин - Подлива. Судьба офицера

Работа «по секциям» – это банкет организованный принимающей стороной. После банкета веселой гурьбой мы погрузились в автобус и двинулись в сторону дома. В дороге, старший на борту – командир подводной лодки принимает решение заехать в гости к летчикам. Конечно – Ура! Крики одобрения. Едем! Наш командир звонит командиру полка летчиков. Нас ждут.

Прибыли. Там уже накрыта поляна. Пиво, водка, красная рыба, горячее и баня. И за все это великолепие отвечали всего два прапорщика.

Все-таки летчикам – Уважуха! Каждый раз, перед тем как приступить, прапор спрашивал:

«Товарищ капитан 3 ранга разрешите вас попарить?»

И я давал «добро».

Затем мы катались на самолете без крыльев. Это у них был тренажер. Каждый залазил и пялился на приборную доску. Было весело. Особенно старпому. Он несколько раз залазил в кабину, кричал:

«От винта!» и озвучивал голосом полет, пикирование и сбрасывание бомб. Потом мы обнимались, целовались и клялись в вечной дружбе. Пили за содружество родов войск. Подводники и летчики – братья навек!

Время пролетело незаметно. Уже глубокой ночью, мы начали собираться до хаты. Все кто живой становились в строй и помогали выносить раненых. От бани до автобуса метров двадцать, но это была снежная мокрая каша. Ноги мокрые насквозь по колено, у кого-то выше. В автобусе обнаружилось, что не хватает старпома. Но я уже знал, где его искать.

Он лежал в самолете без крыльев, в одной простыне, раскинув ноги по бортам, как будто собрался рожать на акушерском столе и храпел. Одевали его как куклу, минут двадцать. Он только мычал. Теперь все в строю. Еще раз пересчитались. Потом недолгое прощание, «на посошок» и обнимашки. Наконец все погрузились и поехали.

Нам еще дали с собой. Самые стойкие пили и вели светские беседы, некоторые уже проспались и тоже вступили в диалог, других тошнило прямо в автобусе. Водителя было очень жалко, натерпелся бедолага. Главное, покормили.

Домой я пришел, перевалявшись в сугробах, обтерев всю побелку в подъезде и в двух облеванных кашне на шее, но чистый, после бани. Шинель нараспашку, шапка набекрень и пакет с подарками. Самое ценное, что было в пакете – это буклеты и вымпелы, которые подарили моему начальнику. Он был мне благодарен, буклеты были ему очень дороги. Кстати, второе кашне тоже его.

С утра на службу! И вот я сижу в кабинете, и заглядывает командир. Видок у нас еще тот, да еще и «морем» пахнет. Он садится на диванчик, напротив меня и говорит:

«Андрей! Че за херня!?»

И показывает мне свои ноги. Я перегибаюсь через стол, смотрю и падаю обратно в кресло. На одной ноге у него наш, офицерский морской сапог на молнии, а на другой какой-то летный башмак на шнурках. Причем одетые оба на голую ногу. Оказывается, домой командир не пошел, а ночевал в одном из кабинетов. Так что не переобулся. Ну, посмеялись немного. Затем спрямились. Командир пошел на склад переобуваться, а я за работу. Служба превыше всего! Теперь мы ждали летчиков с ответным визитом.

Корабль – это отдельная история, отдельная песня в жизни любого подводника. Мои друзья надводники называют нас «люди из бидона». У нас в отличие от них многое по-другому из-за специфики службы. Но есть и общее. Самое главное на корабле всегда есть место юмору. Всегда есть над чем посмеяться и на ком оторваться.

Наверное, надо пояснить для людей, не имеющих отношения к флоту, что мы хоть и подводники, но чаще используем по отношению к лодке слово корабль. Дабы избежать недопонимания у читателей.

Как-то я был прикомандирован на боевую службу ко второму экипажу, то есть это не мой родной экипаж. В мое время лодку держали попеременно два экипажа, меняясь на время отпуска.

Так вот командир корабля почему-то сразу меня невзлюбил, вернее не только меня, а всех прикомандированных. Считалось, что если ты прикомандированный, то тебе все до балды. Никто ничего не делает, то есть халатно относится к своим обязанностям. Постоянно делал какие-то замечания при обходе корабля, а я был командиром отсека.

Короче устал я от его нападок. На его беду, у меня в отсеке трюмным был молодой матросик – его однофамилец. Матросик хороший, но требовал постоянного контроля. И я нашел выход из положения.

При обходе корабля командиром я был уже наготове. Еще до входа в мой отсек, когда командир находился в смежном отсеке, я начинал орать, используя ненормативную лексику и другие изысканные ругательства.